Саблин тоже машет ему рукой: бывай, лейтенант. А Калмыков уже разворачивает лодку и ведет её от пирсов к большой воде.

— Слышь, Аким! — кричит ему Карасёв. — А чего мы не пошли, раз так ласково приглашали⁈

— Быстрее доедем, — отвечает Саблин, — я так прикидываю, что завтра к утру уже свернём на Таз.

— Не, ну интересно, — продолжает радист. — Неплохо было бы пожить в офицерских номерах.

— Мирон, а что? Тебя часто приглашали в номерах офицерских жить? — интересуется Аким.

— Да чего не приглашали… — отвечает радист

— Вот в том-то и дело, что и меня в первый раз, — говорит Саблин и заканчивает разговор. — Казаки, давайте-ка в броню наряжаться.

И сам перебрался к своему ящику с доспехом. А Денис тем временем вывел лодку на реку и как следует прибавил газа; теперь из моторов можно было выжимать всю силу, так как им приходилось идти против течения.

Глава 13

Да, лодка у Савченко была отличная, на большой воде такая — как раз то, что нужно. На Реке оживлённо. Шла смена частей, одни части уходили на юг, на позиции, другие шли на отдых. Немало было и торговцев на воде. Тяжелогружёные баржи, которые тащились на юг, против течения, они обходили как стоячих. За день запросто догнали и обогнали две лодки промысловиков, хотя те тоже выдавали неплохую скорость. В общем, над ровной гладью реки лодка просто летела. И пока солнце не село, Денис держал отличные обороты. А в сумерках к рулю сел отдохнувший Аким. Он хоть шёл медленнее, но от Тридцатой до Девятнадцатой заставы дошли довольно быстро.

— Хорошо прошли за день-то, — замечал Карасёв. — И это против течения.

— Хорошо, — соглашался Аким. Благодаря радиомаяку он высчитывает на карте их расположение. — Теперь главное — в темноте не проскочить дельту.

Вообще-то он думал, что с Тридцатой заставы с ним кто-нибудь заговорит, но нет, прошли мимо спокойно.

— Дельту не проскочим, — заверил его радист.

И не проскочили, радиомаяк Девятнадцатой заставы помог им. По нему прапорщик точно вычислил местоположение и ещё до рассвета стал забирать на запад; и вскоре они вместо крутого берега разглядели в свете фонарей рогоз и поля из водорослей.

Так начиналось болото. И тут Аким, ещё раз сверившись с картой и вычислив своё местоположение, уже не сомневаясь направил своё судёнышко ровно на юго-запад. И вскоре забрался в густую кашу водной растительности. Тут уже про скорость пришлось позабыть.

Узкие протоки, тупики, коряги и камни, мели и куски суши, заросшие кустарником — тут уже особо не разгонишься.

Денис спал в кубрике, а Аким каждые полчаса спрашивал у дремавшего возле аппаратуры урядника про дроны и лодки, но всякий раз тот успокаивал его:

— Пусто, нет ничего. Одним мы тут.

На реке Саблин был уверен, что никто их на таких моторах не догонит, а тут уже волновался… Или, вернее сказать, хотел знать, если вдруг в небе появится дрон, а в болоте моторы.

Но всё было тихо, они шли дальше. А потом, к двум часам ночи, усталость стала сказываться и на нем самом. Лодка продиралась через ряску и кувшинку, шла медленно, движение было монотонным. Пошли секундные провалы в сознании… Аким заметил, что он стал дёргать руль. Верный признак того, что человек засыпает на вахте. Ему нужно было покурить. Но он, поставив дробовик между колен, так и вёл лодку через болото. И не спеша вёл её до самого рассвета, вяло реагируя на всплески воды и звуки, издаваемые разными болотными гадами, которых тут, в дельте, было огромное множество.

И только когда встававшее за его спиной солнце стало красить рогоз в красный цвет, он нашёл островок и возле него заглушил моторы. У таких островков нужно быть осторожным: часто на таких крошечных кусочках тверди, под корнями акаций, копали себе норы злобные выдры. Но делать было нечего, он устал, и при том не хотел никого будить, думал подремать немного; но тут проснулся Карасёв, покряхтел, стал оглядываться, а потом и говорит:

— Ложись на моё место, атаман, а я порулю этим вашим чудом.

— Разберёшься? — на всякий случай спрашивает прапорщик.

— Не боись… Я тут бывал почаще твоего. Уж эти места кое-как помню. Да и не далеко уже то Таза.

Саблин согласился, но прежде чем поспать, запросил отчёт у РЭБ-станции на предмет наличия электромагнитных импульсов в округе. И когда станция вывела на экран «0», тогда он и решил заснуть.

Проснулся Аким уже ближе к полудню, тело затекло, нужно было сменить позу. А моторы ревели, лодка снова летела по воде. Он огляделся: за бортом открытая вода.

Таз.

За рулём Калмыков, Карасёв сидит рядом.

— Проснулся, атаман?

— Угу, — Саблину нужно прийти в себя.

— Аким, — говорит Калмыков. — Там, в кубрике, на столе лепёшка, сало, паштет, надо доедать, а то испортится. И лепёшка уже сухая.

— Доем, — обещаетпрапорщик.

— Ничего, к вечеру у меня, даст Бог, уже будем, там наедимся, — обещает Карасёв.

«Хорошо бы», — думает Саблин и идёт в кубрик.

Но пришли они на Антонов хутор уже в темноте. Как пришвартовались, так Саблин достал два медных червонца:

— Мирон, как обещал, — он протягивает деньги радисту.

— Вот спасибо, атаман, — отвечает Карасёв, забирая деньги, и тут же вспоминает. — А вы, что же, не зайдёте ко мне? Зашли бы, поужинали, переночевали…

— Домой охота, а тут уже недалеко осталось… — отвечает Аким.

— Так устали же!

— Ничего, дойдём, — заверяет его Денис. — Тут уже места наши пошли, знакомые.

— Ну, как знаете, товарищи,