— Но вы же уговорили их?

— Пришлось пообещать им кое-что, — отвечает прапорщик.

— И что же? — интересуется Аркадий Сергеевич; но они уже подъехали к мостушкам и развернулись для погрузки, и Аким ему ответил, открывая дверь автомобиля:

— Да там… Одну вещь…

Денис, пока их не было, большую часть снаряжения и оружия из лодки уже выложил на мосток. И им с Пивоваровым осталось просто занести в машину тяжёлые ящики, и тут было не до болтовни. И пока они носили, Саблин обдумывал, что можно сказать врачу из того, что произошло с ним в рейде, и понял, что лучше всё держать в тайне, иначе придётся рассказать и про новых, и про Панова. А все они просили о них никому не говорить.

В общем, когда они повезли загруженное в дом Савченко, Саблин ничего Пивоварову уже не говорил, отделывался односложными ответами или короткими фразами. К рассвету всё было отвезено, и он попрощался с врачом, хотя тот его попросил:

— У Розалии скоро дежурство кончится, может, вы зайдёте к нам?

— Дайте хоть домой заскочить, — отвечал ему Саблин, — потом в полк надо заглянуть, а то меня разжалуют скоро…

— Конечно, конечно, — кивает Пивоваров, — но сегодня найдёте время? Может, к вечеру?

— Ну, к вечеру можно, — нехотя соглашается прапорщик.

Потом он вернулся к лодке. Калмыков к тому времени уже сдул с лодки пыльцу и мыл её. Дед Евгений был тут же. Он, покуривая на мостках, сверху давал Денису ценные советы насчёт мытья. К приходу Акима Калмыков почти закончил.

— Всё проверил? — спросил Саблин.

— Проверил, проверил, — отвечал Денис, — масло в моторах — полбака есть, аккумулятор заряжен, стартер новый… Хоть сейчас заводи и езжай…

— Значит, порядок, — Аким слез в лодку, и они быстро накрыли её тентом. Потом они сели на ящики со своею бронёй и закурили.

— Надо было наши ящики сразу с этими твоими друзьями по домам развезти, — заметил Калмыков.

Но Акиму эта мысль не показалась удачной; честно говоря, он не хотел ездить с Пивоваровым, всё-таки Артём не был удовлетворён его односложными ответами, он вроде и не настаивал и не уточнял каждый раз, когда ему было что-то неясно, но явно хотел знать больше, чем говорит ему Саблин. И поэтому Аким ответил товарищу:

— Ничего, я сейчас Олега вызову.

Он достал коммутатор и написал короткое сообщение сыну, чтобы тот приехал за ним на дальние мостки. Отправив его и спрятав коммутатор, прапорщик произнёс:

— Денис, слышь…

— Чего? — насторожился тот, понимая, что сейчас пойдёт разговор серьёзный.

— Если тебя в особый отдел позовут…

— Ну?

— Если контрразведчики начнут из тебя выпытывать, где мы были…

— Чего сказать?

— Да говори, как есть… Мол, ходили на Талую, куда точно — ты не знаешь, тебя к карте и рации не допускали; начнут спрашивать, как там, скажи: сопки вокруг были, течение было, скажи, что пирсы бетонные были, что ящики мы на них выложили, что за ящиками бот пришёл, что я потом ходил в заросли за ботом и что в тех зарослях было, ты не знаешь.

— Ну, оно так и было, — вспоминает Калмыков.

— Ну вот так и говори, — настаивает Аким. — И это… подробностей поменьше. Начнут спрашивать ещё чего… так и говори: не помню уже да не знаю… — Саблин лезет в карман пыльника и достаёт оттуда тяжёлые медные червонцы, оставшиеся от продажи золота в Туруханске.

— Вот, сорок рублей. Ещё тридцать после тебе отдам, — Денис берёт деньги и, кажется, смеётся под респиратором.

— Эх, хорошо как… — он поигрывает весомой медью в перчатке.

— Ты, это… давай-ка жене их отвези, — говорит ему Аким.

— Ну а как? Куда ещё-то?

— «Куда ещё?» Да всё туда же… Я тебя, Денис, знаю, ты от самого Антонова Хутора про чайную мечтаешь…

— Хе-хе-хе… — тут Калмыков уже смеётся. Он трясёт головой, прячет деньги и достаёт новую сигаретку. — Ладно, все всё равно не пропью, деньги-то большие, — Денис закуривает и говорит вдруг: — Аким, я вот что думаю…

— Чего?

— А может, возьмём лодку Савченко…

Он не договаривает, но Саблин и так всё понимает:

— Думаешь на Талую ещё раз сходить?

— Ну так… — Денис рад, что Акиму ничего объяснять не нужно.

— За налимом?

— Ага!

И вправду, как бы это было приятно — ни о чем не думать и не переживать. Прийти домой, помыться как следует, поесть, отоспаться, а проснувшись, не бежать в полк, хлопотать за свой взвод, волноваться и выслушивать взыскания от начальства, а заняться снастями, подготовить крючья и лесы для ловли налима. Взять хорошей еды, сесть с Денисом в отличную лодку и поехать на Талую. Не торопясь, не прячась от дронов и проходящих мимо лодок.

«Вот хорошо бы было, и Олега можно было бы с собой взять. Парень счастлив был бы. Посмотрел бы, как налима добывают, поучился бы. Лучше Дениса в станице рыбу никто не знает. Да и стекляшки там видимо-невидимо. Пару бочек за пару дней можно заготовить… Эх, хорошо бы…».

— Ну, Аким, ты как насчёт налима? — не отстаёт от него Денис.

— Да мне же в полк, — с сожалением отвечает товарищу Саблин. — Там дел куча, сотник на меня и так злится, что я всё на Каштенкова бросил, а сам по рейдам мотаюсь.

— А-а… — невесело произносит Калмыков. В его голосе слышится разочарование. — Ну понятно…

— Денис! Сам хочу хоть немного передохнуть, ты же видишь, что из рейда на службу, со службы в рейд… Замотался уже… Ты вот сегодня отлежишься — и в