Я перешёл на бег и рванул следом за ним, бряцая ножнами. Свернув за угол, я тут же наткнулся на массивную пятерню, тянущуюся к моей шее. Резко ушёл вниз, выхватил клинок и повернулся, заглянув в глаза напавшему. Это был Шишаков.

— Ха-ха-ха! А я был прав! — Захохотал рыжий, смотря на мой клинок. — Ты неплох, очень неплох. А вот твой меч явно требует замены. Барахло какое-то, — презрительно скривился он.

— Вы за мной следили? — спросил я, убирая клинок в ножны.

— Я бы сказал, присматривал.

— И как впечатления?

— Ну, пока у меня смешанные чувства. Вроде бы у тебя работает котелок, но ты снова полез в драку, чтобы решить проблему.

— Атмосфера очень хорошо подходила для того, чтобы спровоцировать драку, в которой я выйду победителем. Это немного другое, — заметил я, улыбнувшись.

— И попутно выиграть сотню рублей. Азартные игры до добра не доводят, — заметил Шишаков и махнул рукой. — Идём, нужно обмыть твой выигрыш. Ты платишь.

Услышав слова Шишакова, я понял, что Гвоздев не зря обвинял его в пьянстве. Ещё и на мои кровно заработанные покусился, зараза. Ну да ладно, я не жадный, а друг мне действительно не помешает. Если, конечно, удастся сдружиться.

— А ты из какого рода? — выкрикнул Шишаков, продолжая идти не оборачиваясь.

Думает, что я забудусь и всё расскажу? Возможно, однажды, но не сейчас. Я поравнялся с наставником и ровным тоном ответил:

— Я же говорю, безродный. Сам по себе с рождения.

— Да, очень правдоподобная легенда, — скривился Шишаков и, дёрнув меня за рукав, свернул за угол.

В глухой подворотне собралась толпа парней. Всего их было человек сорок. Среди толпы возвышался мужик лет тридцати, он расхаживал из стороны в сторону и орал:

— Запомните! Здесь вам никто платить не будет! Покажите свои навыки, и если мне понравится то, что я увижу, тогда я дам вам шанс на большом турнире. Большой турнир — большие деньги. Чем выше в турнирной таблице вы подниметесь, тем больше заработаете.

— Дядь, накинь хотя бы по рублю за бой, не жмись! — пискнул из толпы какой-то пацан.

— Ха-ха-ха! А ты дерзкий щегол, — заметил мужик и прищурился. — Так и быть. Заплачу по одному рублю каждому, кто сможет вырубить своего противника. Не просто свалить, а именно отключить сознание. Поняли?

— Вот эт разговор! За рубль я тут любому нос сверну! — снова пропищал пацан.

— Да я тебя самого в бараний рог сверну, шушпарь мелкий! — зло выплюнул другой парень из толпы, и понеслась словесная перепалка.

— Заткнулись! — рявкнул мужик. — Встаньте шире, сделайте круг, и я выберу, кто будет драться первым.

Толпа подчинилась, и уже через минуту мои ровесники выбивали друг из друга всю дурь под радостный вой толпы.

Смотря на то, как они дерутся, я понял, что мой стиль очень сильно отличается. Юнцы жмурились на каждый летящий в них удар. Коряво били, выворачивая кисти, о блоках и уклонах оставалось лишь мечтать. Только бездумная рубка кость в кость. Я на их фоне выглядел бывалым бойцом. Впрочем, так и было.

— Вот как дерутся твои ровесники. Между прочим, такие же сироты, как и ты, — ехидно заметил Шишаков. — Как видишь, у них нет даже десятой доли твоего мастерства. А к твоему возрасту… Кстати, сколько тебе?

— Восемнадцать.

— Так вот, к восемнадцати годам даже я сражался на порядок хуже. А у меня, между прочим, с детства был учитель фехтования. Да, мои родители не могли позволить лучшего учителя, но и тот был неплох. В жизни не поверю, что ты сам научился так сражаться.

Да, что бы я ни сказал, Шишаков не поверит. Вот только то, что я сам научился так сражаться, это чистая правда. Просто у меня были десятки лет войны за плечами, чем не мог похвастаться даже Шишаков.

Молчание затянулось, и наставник, вздохнув, покачал головой.

— Видимо, я так и не услышу твою историю. Ну и ладно. Идём в бар — может, напившись, ты станешь более разговорчивым, — не скрываясь сказал он и двинул на выход. Я поспешил за ним.

— А что это за бойцовский клуб?

— Это? Да Ефим Крапивин собирает по всему краю малышню и гонит на арену. А малышня потом бьётся на потеху аристократам. Богатеи делают ставки, развлекаются, пацаны льют кровь. Сначала бьются на кулаках. За такой бой обычно платят сотку за поражение и пять сотен за победу. Если наловчился и очень полюбился аристократам, то тебя приглашают в более статусный турнир. — Шишаков достал пачку сигарет и протянул мне. — Будешь?

— Нет, спасибо. Не курю.

— Эт ты зря, конечно. Для кого здоровье бережёшь?

— Для сражений, — ответил я.

— Хе! Сражений, блин, — скептически покачал головой наставник и выпустил густое облачко дыма, покрасневшее в закатных лучах. — Сражения здоровье только забирают. Сколько бы ты в них ни кинул, они заберут всё без остатка. Дай только время.

— А какие ещё бывают турниры?

— Да какие. Разные. Как ты понимаешь, всё это подпольные бои. С них в казну не капает ни черта. А значит, Крапивин может творить всё, что душе вздумается, пока его крышует граф местный. Мышара. — Шишаков презрительно сплюнул.

— Мышкин, что ли?

— Ага, он самый. Ну и турниры делятся на четыре категории. То позорище, что ты видел, называется «песочница». Следующий «ученический», за ним следует «воинский» и, наконец, «абсолют». Ученический и воинский различаются только силой соперников, а так дерутся врукопашную. Разрешается всё что угодно. От выкалывания глаз до отбивания яиц. А вот в абсолюте бьются уже с использованием оружия. Как понимаешь, битвы идут насмерть. Но и оплата там очень неслабая. А ты с какой целью интересуешься?

— Да просто, интересно.

— Мне-то не заливай. По глазам вижу, что хочешь попробовать свои силы. Только ты не думай, что там сможешь поднять лёгкие деньги. С твоим текущим уровнем выше ученического турнира не прыгнуть.

Проходя мимо здания с вывеской «Горяченькие булки Марьяны», я заметил, как Шишаков повеселел и пригладил бороду. Дверь отворилась, и на порожки вышла откровенно одетая девушка. Оголённые стройные ноги, декольте, доходящее чуть ли не до пупка, уверенный взгляд и обольстительная улыбка.

— Сашуля! А ты чего это мимо бежишь? — спросила красавица,