— И что?

— Он отказался. Заявил, что хочет единства сирмийцев, но не желает окольных путей.

— Узнаю его! Отряд Кси очень уважает Ке-Орна.

— Да, этот мятежник по-своему честен — этого у него не отнять.

— Слушай, если ты хочешь избавиться от обвинений, обратись к нему. Президент подпишет твоё помилование, и дело закроют навсегда.

— Не хочу.

— Почему?

— Не желаю признавать свою вину. Никакую. Ни настоящую, ни вымышленную. Пускай все катятся в ад.

— Ну ты и упрямый дурак, — Кай тоже плеснул из бутылки в стакан. — Тогда остаётся ждать конца войны и требовать пересмотра твоего дела в суде. Будет всё то же самое, но только долго и с кучей бюрократии.

— Мне некуда спешить. К тому же не ясно, доживём ли мы до конца войны.

— После разговора с тобой я уже верю, что доживём.

— И что ты будешь делать?

— Не знаю, — вздохнул Эсперо. — Может быть, вернусь на Тилию, если отряд Кси меня отпустит. Всё очень сложно из-за… ладно, не хочу об этом говорить. На «Горизонте» сейчас другая проблема. Есть точная информация, что на борту крот. Нет, не среди беженцев — кто-то из моих собственных супервиро.

— Фью! Вот это сюрприз.

— Мягко сказано. Это полная задница, раз дело касается меркурианцев. Я знаю только часть головоломки. Против нас работает парень-землянин европейского физического типа, связанный с фондом Шеффера. Подозреваемых тут человек семьдесят; формально под приметы подхожу даже я.

— И что ты предлагаешь?

— Фелиция Минтари — псионик.

— Опа. Идея понятна. Думаешь, она согласится? Думаешь, ей можно доверять?

— Пока не знаю. Если выживем в бою за Хелико, узнаем.

— То есть, ты передумал отправлять её домой.

— Передумал. Она сказала, что хочет остаться на «Горизонте».

— Интересное решение.

— Очень.

Браслет Эсперо пискнул, сообщая о вызове по внутренней связи.

— А вот и она, легка на помине, — с усмешкой сообщил Кай, как только закончил краткий разговор. — Попросила прислать тебя в её каюту для частного разговора. Сам-то правильную дверь найдёшь?

— Найду, конечно. Только что надо этой псионичке?

— Не знаю. Едва ли она потащит тебя в постель, но вот в политическую интригу затащить может. Так что будь осторожен, Кэсси.

«Итак, что я знаю о ферейцах, — размышлял Тр-Аэн, шагая вдоль блекло-голубого светящегося пунктира на полу. — Они по сути те же терране, без серьёзных генетических модификаций. Отличаются тем, что живут на Ферей и входят в Альянс как самостоятельная цивилизация. Делятся на аристократов и тех, кому не повезло ими родиться. Часто бывают псиониками, но не всегда. Учёные-отщепенцы ферейского происхождения приложили руку к созданию лабораторий на Меркурии. Они же помогли отцу отправить меня туда… и — а, в общем-то, и всё. Много спеси, а так — почти те же терране, только не болтают о равенстве и братстве».

Светящийся пунктир закончился. Дверь каюты отворилась с лёгким шипением, и Кэсси шагнул внутрь.

Фелиция, одетая в малиновое платье, встретила гостя стоя и жестом пригласила занять кресло без спинки. Лёгкая конструкция заскрипела под весом супервиро.

«Для этой куклы всё делали наспех, — не без тайного веселья подумал он. — Вся мебель, вазы и картины — всё из синтезатора. Ребята Кая запрограммировали матрицы по картинкам из библиотеки».

Фелиция тем временем непринуждённо заняла второе кресло напротив.

— Да. Сожалею, капитан, что пришлось позвать вас немедленно, но у меня остались частные вопросы. Они касаются моей семьи.

— Я сейчас не в должности, так что называйте меня просто — Тр-Аэн. Или Кэсси — так короче. Вообще-то, пленник Республики, да ещё и должник здешнего капитана, поэтому не могу отвергать его просьбы.

Кэсси произнёс всё это с невинным видом и с тайным злорадством. «Она поймёт, что я не желаю знакомства». Ферейка, впрочем, не выказала ни смущения, ни гнева.

— Можете называть меня «Фели». Вами руководит долг? Что ж, тем лучше. Скажите, что вы видели на Сирме-Нова. Как умирали мои родные?

Этот вопрос несколько уменьшил стремление Тр-Аэна к иронии. «В конце концов, несмотря на мою неприязнь к терранцам, она имеет право знать».

— Хорошо, я расскажу всё, что помню. Во время атаки криттеров я покинул место, куда помещали интернированных имперских офицеров. У меня был индикатор жизни; я заметил метку в разгромленном бункере. Зенитные пушки уже не стреляли. Я спустился на нижний жилой ярус крепости и нашёл там ваших родителей… и вас. В углу, под грудой подушек.

— Что ещё вы видели?

— Кучу трупов. При жизни все эти ребята попали в гравитационную ловушку. Ваш отец, без сомнения, тоже был убит криттерским оружием — эти характерные ожоги ни с чем не перепутать. Ваша мачеха умерла, но точной причины я не назову; телесных повреждений не заметил.

— В каком положении находились тела?

— Рядом на полу, взявшись за руки.

Ферейка словно оцепенела, но голос её не дрогнул.

— Благодарю вас, Кэсси.

Тр-Аэн встал, чтобы уйти, но уже на пороге немного помедлил.

— Кое-что странное я всё же заметил. Точнее, не заметил.

— Что именно?

— Ни одного инопланетянина в бункере. Там не лежали тела убитых врагов.

* * *

— Значит, не было мёртвых криттеров? — переспросил Кай, с усмешкой уставившись на Тр-Аэна. — А с чего ты взял, что они там должны быть? Криттеры суть энергия. Вполне вероятно, что после смерти… то есть, после финала… они… э-э-э… рассеиваются.

— Ты видел такое «рассеивание» сам?

— Нет, только обломки кораблей, месиво металла и пустоту. Ещё тела порабощённых ими существ.

— Вот именно. Пусть мёртвые криттеры рассеиваются — что-то должно остаться: броня и тела их вассалов, обломки машин. Всё это существует; я сам видел образцы.

— Думаешь, что криттерский десант — какой-то хитрый трюк? Говори уж прямо. Ты о чём сейчас подумал?

— Кое-кто успел явиться в разгромленный бункер до меня и собрал инопланетное оружие. Этот кто-то мог добить Фелицию, но не добил.

— Дай подумать. Консеквенса?

— Шутишь. Мои экс-коллеги взяли бы ферейку в плен. В крайнем случае — добили бы её.

— Тогда остаётся единственный логичный вариант, — Эсперо усмехнулся. — Некто хотел убить ферейского