Обсуждать это было тошно, слишком свежи были воспоминания об ужасе Линаса, но я должен был ответить.

– Ни один маг не прибегнет к подобному. У нас и без того хватает сил убивать. Я подозреваю, что это сделал магорожденный. Кровавая магия дает такой поток силы, которого с их собственным чахлым Даром не получить никогда. Только не понимаю, как это ему удалось.

Немногие маги владели талантом, знаниями и силой, достаточными для воспроизведения такого черного ритуала. Я видел его единственный раз, когда великий архимаг Визант вызывал подобные сущности, но под контролем, в анклаве Арканума, вдали от города. Покров Сетариса невероятно устойчив к таким вмешательствам, а значит, тот кровавый колдун имел огромную силу. Духи и демоны недолго могли прожить в Сетарисе – сам воздух этого места разъедал их, как кислота. Многие приписывали такое благо защиты нашим богам, но истину в этом вопросе постичь не сумели даже величайшие ученые Арканума. Единственным исключением были крошечные и безмозглые духи чумы – они плодились среди кишащих на улицах людей быстрее, чем вымирали. Поскольку в городских стенах велика скученность, вызванные этими духами болезни вспыхивали повсюду. К счастью для магов, Дар делал нас неуязвимыми.

Из всего этого Чарра, как и большинство людей, едва ли понимала хоть половину. Неодаренные не могли ощущать окружающую их магию, и я их за это жалел. Но и завидовал – они никогда не страдали от мучительной потребности использовать ее.

Чарра шла за мной по следам панического бегства Линаса сквозь трущобы, пока я не потерял след. Я резко остановился, взвыл и ударил кулаком по стене с такой силой, что внутри старого дерева что-то хрустнуло. Узы Дара больше не помогали – след Линаса затерялся в общем шорохе мыслей других людей, угас, и я его больше не чувствовал.

Я обернулся к Чарре.

– Откуда он шел той ночью? Убийца сказал, что боги ослеплены и закованы в цепи. Как это возможно, что ни боги, ни нюхачи не учуяли такое мерзкое нарушение, как они допустили, чтобы демоны шлялись ночью по Сетарису? Выходит, убийца не лгал или кто-то прикрыл демонов.

Чарра покачала головой:

– Нам не удалось выяснить. Никто ничего не видел. Да, несколько человек слышали крики о помощи, но кто же в здравом уме выйдет на улицу в Крольчатнике ночью посмотреть, что случилось? Никто ничего не знает о его убийстве, а если и знает, не скажет даже мне.

Я вернулся туда, где человек в капюшоне швырнул Линаса на мостовую, и осмотрел царапины на стене. Линас думал, что маг, скрывавшийся во тьме, был один, но в тот момент Линас не знал, что искать. Мне слишком хорошо знакома противоестественная природа той тьмы, обсидиановые клыки и скрытые щели зеленых глаз. Линас был убит тем же человеком, который много лет охотился на меня. А после встречи с одним из его выкормышей в Железном порту я не сомневался, что он в сговоре со Скаллгримом.

– Когда отыщу этого типа в капюшоне, – сказал я, – как бы он ни был богат, влиятелен и силен, он будет подыхать медленно. И тяжело. Я с ним торопиться не буду. – Я помолчал, в душе росло ужасное подозрение. – Расскажи мне о богах, Чарра.

Ее лицо стало серым, как пепел.

– Среди жрецов ходят слухи, что все боги пропали. – Она посмотрела вверх, на парящие башни богов. Туда, где ночное небо должна была озарять магия и где сейчас была только тьма. – Явился пятый бог, новый. Он поселился в пустующей башне уже после твоего ухода. Говорят, он носит темную мантию с надвинутым на лицо капюшоном. Люди прозвали его Скрытый бог. Ты же не думаешь… – Она покачала головой. – Да нет, это мог быть кто угодно, одетый в мантию. Так ведь?

Моя рука легла на рукоять Расчленителя. Он голоден. «Дальше! Действуй», – взывал он в моем сознании.

Я мрачно ухмыльнулся. Еще насытишься, Расчленитель. Если это новый бог, я его уничтожу. Сам не знаю как, но найду способ. А если Скрытый бог ни при чем, тогда я позволю тебе окунуться в какое-нибудь другое брюхо.

– Возможно, – ответил я Чарре. – Но как иначе объяснить, что другие боги ослеплены и в цепях? Бог он или нет, я найду этот ходячий труп в капюшоне и заставлю его заплатить.

– Мы, Бродяга, – бесстрастно произнесла она. – Мы заставим.

Да, лучше и мне последовать примеру Чарры и сохранять спокойствие. Я отпустил Расчленителя, но жажда крови не уменьшилась ни на йоту, потому что на этот раз ее вызывали мои собственные эмоции. Я сделал глубокий вдох и обратил свой раскаленный докрасна гнев в холодную и смертельную ярость.

– Что тебе нужно? – спокойно и сосредоточенно спросила она. Да, это прежняя, хорошо знакомая Чарра – дело прежде всего. Потом, в одиночестве, она даст волю скорби, но сначала сделает то, что должна.

– Я уверена, он что-то вынюхивал, а потом ему пришлось от чего-то бежать и спасать жизнь. Вопрос в том, что Линас собирался сделать той ночью и где.

И что он пытался мне сообщить? У меня было ужасное ощущение, что речь о лабиринте Костницы, темной бездне под городскими улицами.

Наши взгляды встретились, и я посмотрел Чарре прямо в глаза:

– Линас боялся его сверх меры, но он столкнулся с чем-то пугавшим еще больше, с тем, что счел нужным разоблачить даже ценой жизни.

Чарра отвела взгляд, она не хотела показывать, как сильно удручена горем.

– Если он узнал что-то, чего не должен был знать, тогда, возможно, человек в капюшоне решил навести порядок, уничтожив всех помощников Линаса. Я пробегусь по своим отчетам и выясню все подробности о каждом из тех, кто пропал в то время. Отмечу всех на карте, и, может быть, это даст нам какую-нибудь зацепку. Линас не занимался ничем совсем уж противозаконным. Конечно, белым и пушистым он тоже не был – и торговал иногда всерую, и чуточку контрабанды – но в основном следовал духу закона. Дела у него шли неплохо, и он поговаривал о покупке нового склада у Западного брода, поближе к нам.

Во рту у меня пересохло, а по спине пробежала дрожь.

– Контрабанда? – переспросил я с каким-то смутным ноющим чувством в глубине подсознания. – Какого рода?

Чарра прищурилась:

– Ничего особенного. У него было официальное разрешение на ввоз дорогого иностранного спиртного, но иногда он привозил небольшие партии других предметов роскоши с континента –