— Два наших офицера, — произнёс Голландец с интонациями бригадного генерала Хопкинса. Он продолжал внимательно изучать карту. — Но это чисто войсковая операция! Почему вызвали нас?

— Потому, что один дурак сказал, будто вы — самые лучшие, — раздался чей-то голос. Шефер быстро обернулся.

На пороге смежной комнаты, улыбаясь, стоял атлетически сложённый негр с аккуратно подстриженными усами.

— Чёрт побери, Дилон! — Майор быстро подошёл, чёрная и белая руки сомкнулись в мощном захвате.

— Ну, ну, давай, Дилон! — подначивал Голландец, усиливая захват. — Или в ЦРУ ты совсем ослабел? Небось только перебираешь бумаги?

— Поберегись лучше сам, Алан. — Дилон натужился, но безуспешно. — Ладно, ладно, сдаюсь!

Он подул на освобождённую руку и помахал ею в воздухе.

— Слышал про твою работу в Берлине. И в Парагвае всё было сделано чисто. А почему ты не был в Ливии?

— Мы спасатели, а не убийцы. И ты должен знать — я берусь только за те операции, которые мне по душе.

Шефер повернулся к генералу Грегори.

— Так что от нас требуется? Не станем же мы нарушать границу другого государства без его просьбы…

Но на его вопрос ответил не генерал, а Дилон.

— Всё очень просто. Найдём базу повстанцев, заберём заложников и смоемся. Никто не узнает, что мы там были.

— Мы? — переспросил Шефер.

Дилон кивнул.

— Я лечу с вами.

Лицо Голландца закаменело. Он взглянул на генерала. Грегори смотрел в сторону.

— Моя группа всегда работает самостоятельно. Всегда!

— Боюсь, что это приказ, майор. — Генерал по-прежнему отводил взгляд. — Дилон присоединяется к вам, а осмотревшись на месте, принимает командование на себя.

Шефер пожал плечами.

— Приказы надо выполнять, даже если они дурацкие. Но в боевой обстановке дурацкие приказы выполняют только дураки. И самоубийцы. Так что на месте будет видно.

Дилон хлопнул его по плечу.

— Брось, Алан, я не собираюсь брать над тобой верх!

Голландец усмехнулся.

— Надеюсь… Кстати, ты давно не был в джунглях?

— Два года.

— Значит навыки потеряны… Ну, держись ближе к Маку, я скажу, чтобы он за тобой присмотрел.

Если Дилон и обиделся, то виду не подал. Или не успел подать. С улицы донеслись крики, шум, хохот, потом удары и брань.

— Что происходит? — Генерал Грегори шагнул к двери, но Шефер опередил его и одним прыжком выскочил наружу.

А там произошло событие, которое могло привести к чрезвычайному происшествию на военно-морской базе номер семь.

Подчинившись короткому движению пальца входящего в командный пункт Шефера, группа «Зет» разместилась в тени и принялась травить анекдоты. Через некоторое время к ним подошли несколько солдат базы и два сержанта. Сержант Джонсон слыл задирой и грубияном, его дружок Билл не уступал ему.

— Это и есть самые крутые парни в армии США? — спросил Джонсон у своих товарищей, и хотя те промолчали, ответил сам себе: — Что-то непохоже! Сейчас мы их испытаем…

Оглядев пятёрку коммандос, сержант понял, что перегнул палку. Комплекция и выражение лиц Мака, Билли и Блэйна явно не располагали к тому, чтобы пытаться как-либо проверить их крутизну. Но отступать было некуда, Джонсон оглядел Кончо, Хэвкинса и остановился на последнем. «Студент-очкарик» выглядел довольно миролюбивым.

Шагнув вперёд, Джонсон вынул из-за спины правую руку и вытянул её вперёд, к лицу Хэвкинса. В руке была зажата безобидная змейка-серебрянка, внешне почти ничем не отличающаяся от смертельно ядовитой бородавчатой гадюки.

Серебрянка водилась только в Гайане и не везде, а лишь на побережье. Бородавчатую гадюку знали и боялись все, кто когда-нибудь ходил в джунгли. Между извивающейся в наждачных пальцах сержанта змеёй и лицом очкарика было чуть меньше двух футов. Он не мог знать отличий между пресмыкающимися, но сидел неподвижно.

Джонсон решил, что тот оцепенел от страха и сделал ещё шаг. То ли змею привлёк блеск очков, то ли запах травяного лосьона, которым Хэвкинс мазал волосы, но она распрямилась пружиной, каплевидная головка застыла в пяти дюймах от носа «студента». Сержант захохотал и поднёс руку ещё ближе к очкарику.

Всё произошло очень быстро. Хэвкинс открыл рот и рывком наклонился вперёд. Щёлкнув зубами, он резко мотнул головой и обезглавленное тело змеи забилось в руках сержанта, тёмная кровь забрызгала брюки и ботинки. А мгновенно вскочивший на ноги Хэвкинс выплюнул откушенную голову вместе со струёй змеиной крови за пазуху Джонсона.

Солдаты шарахнулись в стороны, Джонсон дико заорал, отпрянул и, зацепившись за что-то ногой, грохнулся на песок. Группа «Зет» захохотала в четыре глотки, потому что глотка Хэвкинса была занята: он полоскал рот и глотал из маленькой серебряной фляжки, которую мгновенно вложил ему в руку Блэйн.

В это время раздался щелчок: Билл нажал кнопку ножа, шестидюймовый обоюдоострый клинок сверкнул на солнце. Выпад получился непрофессионально длинным, остриё должно было вонзиться Хэвкинсу в правый бок, но не вонзилось, потому что тот, не опуская фляжки, свободной рукой поставил жёсткий блок, остановив удар, а в следующую секунду контратаковал, поразив Билла костяшками оснований указательного и среднего пальцев в верхнюю губу под самым носом. Тот тяжело рухнул навзничь.

Опомнившийся Джонсон с бранью бросился на выручку. Хэвкинс отдал Блэйну фляжку и повернулся к противнику. Сержант остановился и сунул руку в карман.

— Кажется, кто-то собирается покончить жизнь самоубийством? — раздался спокойный голос.

Шефер стоял на веранде и внимательно смотрел на разъярённого сержанта. Хэвкинс ожидал в той же позе. Спокойно смотрели на происходящее члены команды «Зет». Блэйн невозмутимо жевал табак. Джонсон понял, что проиграл, но трое солдат ожидали от него активных действий и он медленно потянул руку из кармана. Хэвкинс прыгнул. Удар ногой в грудь отбросил Джонсона на несколько метров. Кувыркаясь, взлетел вверх не успевший раскрыться нож. Сержант повалился на песок, нож упал рядом. Хэвкинс уже стоял на прежнем месте в непринуждённой позе спокойного ожидания.

— Слабый толчок и нет досыла корпусом, — произнёс Голландец.

— По десять суток ареста, — сказал генерал Грегори.

В рассветных сумерках над зелёным морем джунглей летели, почти прижимаясь к деревьям, вертолёт «Мустанг» и вертолёт огневой поддержки.

В металлическом чреве «Мустанга» царил красноватый сумрак, дико ревел притороченный к стенке приёмник, но звуки джаза с трудом перекрывали рёв двигателей.

Блэйн подёргивал головой в такт музыке и распечатывал новую пачку жевательного табака. Билли сосредоточенно наносил на лицо маскировочную краску. Когда-то так раскрашивались перед боем его предки — воины неустрашимого племени команчей.

— Пожуй, —