Кстати, о ковчеге. Слишком уж странное название для корабля, призванного совершить простую космическую экспансию. Для человечества оно несёт лишь один смысл: спасение от вымирания. И что-то мне подсказывает, что Земли больше нет. Ложью была не история нашего конфликта, а сам ультиматум. Если предки элпийцев оставили на нашей планете некое устройство, способное разнести её в клочья, то оно непременно должно было сработать в тот момент, когда мы решили восстановить базу предков. Именно тогда мы вновь вступили на тропу войны, перешагнули ту самую точку невозврата.

Но что теперь делать нам? И под «нами» я подразумеваю крохотный отряд, который остался не у дел. Мы не принадлежим ни одной из сторон. Люди нас прогнали, а местные так и не приняли. Нутро подсказывает, что нужно продолжать сражаться, вот только не ясно: за что и на чьей стороне? И что за дрянь в меня подселили элпийцы?

Будь это вирус, наш отряд уже давно бы почувствовал на себе его влияние. Или он предназначен не для людей? Проверять что-то не хочется. Напротив, есть огромное желание бросить всех и свалить подальше, чтобы не навредить. Однако именно я должен сыграть решающую роль в этой войне. Но какую? Уничтожить своих? Да я на это не пойду, даже если они станут меня молить о подобном, стоя на коленях. А уж угрожать мне смертью — и подавно бессмысленно. Но они не угрожали, по крайней мере, мне. Они назвали меня избранным. Так что за роль мне отведена? Может, всё-таки стоит сыграть по их правилам? Сделать ход и посмотреть, к чему он приведёт?

Нет, это слишком рискованно. Пока мы не узнаем точно, как это работает, нам нельзя приближаться к своим и на пушечный выстрел. Тем более если Земля уничтожена и люди, прилетевшие на ковчеге, — это всё, что от нас осталось.

Ну и, наконец, больше всего меня смущало то, как вели себя элпийцы. Они старательно избегали конфликта, как в прошлом, так и сейчас. Все их атаки были направлены только на уничтожение технологий. Да, у нас были потери, но они не шли в сравнение с тем, какой урон нанёс нам искусственный интеллект. Даже сейчас, когда местные с лёгкостью захватили наш лагерь, никто не погиб. Хотя им было под силу вырезать нас всех до единого. Опять же, посёлок женской колонии, который жил в симбиозе с аборигенами. Да и нас никто из них не трогал, когда мы мирно выстраивали свой.

Возможно, наша логика просто не в силах понять их образ мышления. Наш вид никогда бы не простил захватчиков. Неважно, кто они и какое благо собираются принести. Мы бы сражались с ними до последнего человека. Если не в открытом конфликте, то исподтишка. Но не они. Элпийцы готовы позволить нам жить по соседству, даже несмотря на агрессивность нашего вида.

Хотя, конечно же, не всё так просто. Для мирного соседства мы должны каким-то образом измениться, оставить попытки захватить территории и научиться жить без войны. А я сомневаюсь, что это реально, даже в теории.

Или способ всё-таки есть?

От всех этих мыслей у меня разболелась голова. Но избавиться от них у меня не получалось. Снова и снова они накрывали меня, вращаясь по замкнутому кругу. И каждый раз я находил всё больше подтверждений словам мутанта, отчего ситуация казалась совершенно безвыходной.

Позади раздались тяжёлые шаги. Мне даже оборачиваться было не нужно, чтобы понять, кто пришёл.

— Мы готовы отходить в посёлок, — прозвучал голос Коробкова, искажённый динамиками боевого костюма.

— Да, хорошо, — кивнул я и поднялся на ноги. — Жухлый так и не вернулся?

— Пока нет, — покачал головой гигантский робот.

— Ладно, валим. Надеюсь, он жив.

* * *

Колонна медленно вползла в посёлок. Коробков, всё ещё находясь в боевом облачении, расставлял защитный периметр. Лин, чуть в стороне, о чём-то беседовал с Беллой. Судя по жестам, объяснял, каким образом лучше организовать патрули. А меня не покидало чувство, будто я всё это уже видел. Впрочем, очень похожая ситуация происходила в лагере учёных. И вроде с тех пор даже года не прошло, а казалось, будто всё это случилось в прошлой жизни.

Посёлок постепенно наполнялся суетой. Военные в принципе не любят, когда кто-то сидит без дела, и неважно, гражданский ты или нет. Вот и сейчас Коробков с Лиином, организуя отряды ополчения, отсеивали непригодных к бою и отправляли их на оборудование укреплений. Я же продолжал молча наблюдать за действиями приятелей со стороны. А в голову снова лезли мысли о природе человечества. Ведь как ни крути, а мы вновь готовились к битве.

Видимо, от этого нам не уйти и не спрятаться, так чего ради я забиваю себе голову пустыми размышлениями? Взять хоть ту же Беллу. Да у неё и малейших сомнений нет по поводу переустройства мирного поселения в военный лагерь. Для неё это в порядке вещей, как и для всех остальных. И плевать, что ещё на прошлой неделе они ходили в гости к элпийцам, считая их дружелюбными соседями. Сегодня им сказали, что это враг, — и они уже готовы схлестнуться с ним в смертельной схватке.

И в один момент я вдруг чётко и ясно понял, что мне нужно делать. Точнее, не мне, всем нам — человечеству. Да, мы согласимся на мир, но это будет исключительно на наших условиях. А там посмотрим…

— Залипаешь? — с ухмылкой спросила Белла.

Я даже не заметил, как и когда она подошла, настолько был поглощён размышлениями.

— Типа того, — нехотя ответил я.

— Ты чего такой мрачный?

— Ты не поймёшь.

— Хочешь сказать, я тупая? — Белла даже легонько ударила меня по рёбрам. — А в глаз?

— Да успокойся уже, воин, — хмыкнул я.

— Может, поделишься? Вместе погрустим.

— А ты никогда не думала, зачем мы здесь?

— О-о-о! — Белла прихлопнула меня по спине, — Кого-то потянуло на философию? Я тебе так скажу: жизнь в принципе не имеет смысла.

— А что