— Серега?

— Ага, — Орлова этакое обращение точно не покоробило. — В этом году, чувствую, многие захотят артефакторикой заняться.

— И ты?

— Не, это не моё… сидишь, ковыряешься часами, — его прямо передёрнуло от такой перспективы.

— Тебе ж велено подружиться.

— Так я и подружусь, — он глянул на меня с насмешкой. — Я уже в процессе, так сказать, налаживания тесных дружеских связей. Через тебя вот… к тебе он явно расположен.

— Зачем вам Серега?

— Мне? Мне незачем. Ну так-то, не подумай, он забавный, хотя и мелкий. Но ты инетерсней.

— Чем?

— У тебя тварь есть.

Ну да, всегда интереснее дружить с человеком, у которого большая зубастая собака.

— Кроме того ты явно что-то скрываешь.

— Тварь?

Орлов мотнул головой.

— Тварь я уже видел. Скорее… силу вот… и происхождение? Да, пожалуй.

Глаза у него тоже с рыжими искрами. И хитрющие.

— Из тебя такой же рабочий, как из меня или Шувалова…

— Сравнил.

— Ну да… Димка у нас… не важно, главное, что не похож. Уж извини.

— А ты много рабочих видел?

— Вообще-то у нас фабрики, — Орлов нисколько не обиделся. — И сколько себя помню, я с отцом то на одной, то на другой… он считает, что я должен понимать процесс изнутри. Так что рабочих я и видел, и даже разговаривал. У них речь другая. И манера держаться. Это скорее твой приятель из их числа. А ты… бастард?

— И если так, то что?

— Ну… нет, не подумай, что я… в общем, скучно тут сидеть. А я скуку на дух не переношу!

В это я охотно поверил. Орлов вытянул ногу и затряс ею.

— Затекла. Итак, бастард… как по мне, если толковый, то роду только силы прибавит. А если бестолковый, то хоть бастард, хоть законный, одни убытки будут. Так что всё равно. Главное, что ты охотник. И не просто охотник. Я там, при всех, не говорил, но мне дед рассказывал, что в старых родах принято было тварям имена давать. И что был у них свой, особый, метод дрессировки… и твари потому сильно отличались от обыкновенных. Точнее от тех, которых держит большинство. С теми ты бы не справился. А эту вот как-то удерживаешь, хотя ещё и ребенок.

Хреновый из меня разведчик вышел. И главное, с виду-то Орлов полный раздолбай. А выходит, что подмечает он не меньше Шувалова.

— Да не переживай, — он улыбнулся шире прежнего. — Делиться ни с кем не собираюсь. Но Димка, уверен, увидел и побольше моего. Яр, он чуть другой, хотя… тоже не думай, что если здоровый, то тупой.

— Я и не думал.

— Правильно. Многие почему-то считают, что у него всё в мышцы ушло. А он учится получше меня.

— Это просто ты учиться ленишься.

— Ну да… и отец это же твердит, — он потянулся. — А, ещё сила твоя странная… и знакомства. И вправду с Серегой в поезде встретились?

— Не поверишь, но да, — я раздумывал, что ему рассказывать. А рассказывать что-то придётся. Орлов в школе давно. Он тут всё знает, и его знают.

И полагаю, многие не воспринимают всерьёз. Я вот тоже ошибся. И если так… то его лучше иметь в союзниках. Или хотя бы под боком.

— Я к семье ехал. И он. Не в семье, а просто ехал. Правда в другом вагоне. Потом террористы напали…

— Погоди, — Орлов снова вскочил. — Это… я слышал! Это когда запретный артефакт применили… и едва не украли золото?

— Ну да. А ещё два десятка людей полегло, — буркнул я. — И мы тоже там едва не остались. Вот и… нас там в заложники взяли. Серегу. И меня тоже. И Метельку… в общем, весело было.

Мы оба замолчали. И Орлов явно пытался сопоставить новые факты с уже имевшимися. И ведь сопоставит же, гад этакий.

— Погоди… поезд направлялся… так, а там у нас что?

— Вот давай ты свою догадку при себе оставишь, а? — предложил я, пока слово не вырвалось. Не то, чтобы я подслушивания опасался, но пока оно не сказано, то нет нужны ни соглашаться, ни отрицать.

— Идёт, — согласился Орлов и, прищурившись, произнёс. — Если нужна помощь, то я готов. И в целом… Орловы сильный род. А ещё мы всегда открыты к новым союзам.

— Ты так просто это говоришь?

— Не совсем, чтобы просто, — он сбросил маску вечного шута. — На самом деле старых родов не осталось… недавно был уничтожен последний. И ходят слухи, что с этого начнётся гибель мира. А гибель мира, как сам понимаешь, бизнесу и процветанию рода не помогает.

— Что ты вообще о них знаешь?

Где-то там служитель взял в руки медный колокольчик и, вооружившись им, неспешно двинулся по коридору. Электрический звонок в школе, как я уже знал, не давали принципиально.

Но и медное дребезжание было хорошо слышно.

— Не так уж и много… кое-что от деда. Кое-что от отца. Но сам понимаешь, это было скорее то, что к слову пришлось, — Орлов скрестил ноги по-турецки. Ботинки он по моему примеру скинул, но и в этой, почти медитативной позе, он продолжал двигаться, то пальцами ног шевелил, то старательно расковыривал крохотную дыру в носке.

То есть, поначалу та была крохотной.

— Двенадцать родов получили дар от…

— Неё, — я пришёл на помощь.

— Да… и они встали на границе, точнее возвели эту самую границу между мирами, а после и вовсе вытеснили тварей. Отец говорил, что старые рода принципиально держались в стороне от столицы, потому что в столице сидели Романовы. А у них была другая сила. И тогда-то заключили с Романовыми союз. Родам были дарованы земли в местах, где прорывы случаются особенно часто.

Это я уже знал от Татьяны.

И что сперва волей государя старые рода были освобождены от уплаты налогов. И что нашлись желающие воспользоваться этой замечательной лазейкой, а потому стали возникать союзы, сперва небольшие и настоящие, а потом уже и формальные, когда имя избавляло от податей, а род, дававший его, получал свою выгоду.

Искушение.

И многие перед ним не устояли. И потому очередной Государь сперва резко ограничил былые вольности, а после вовсе уравнял подданных в правах. В том смысле, что