— Да я сам, в этих стенах, научил бы пацанов не меньшему, чем за два года в Академии! И с большей пользой! Но… Где я, а где те, кто отдаёт мне приказы? Так вот, а теперь угадай, сколько из этих ста девяносто шести человек до сих пор носят броню Тринадцатой Стражи?

На это раз от меня явно ждали какого-то ответа. Я попробовал угадать:

— Половина?

Капитан, не сбавляя широкого размашистого шага, гулко расхохотался.

— Половина… Сержант поправит меня, если я ошибусь. Двадцать девять. Из которых только двое из выпуска последних пяти лет. Я прав, сержант?

— К сожалению, капитан…

Я недоверчиво уставился на как-то почерневшего лицом Кречета. Уму непостижимо! Неужели это правда⁈ А если так, то одно из двух. Или здесь происходит действительно полная задница, или уровень подготовки личного состава Часовых упал до безобразного уровня. Сомневаюсь, что Кречет сознательно тут гробит всех неугодных. Каким бы он ни был, на командира, хладнокровно посылающего своих воинов на заведомую гибель, он не походил.

— Ты думаешь, из тех пяти, что прибыли вместе с тобой, кто-то доживёт до конца года? — Кречет чуть замедлил шаг. Мы шли уже по залам первого этажа, все так же окружённые камнем, железом и запахом промасленной кожи. — Ну, может, тот придурок, что так потешно корчил рожи, явно переживая за тебя. Да ты. Если сдашь наш экзамен конечно! В чём я сильно сомневаюсь. Но это твой выбор, малец. Ты прав, имя многое значит. Не хочешь зваться последним дерьмом, докажи. Это я даже одобряю. Но упаси тебя бог подвести меня.

Он резко остановился, сгрёб меня за воротник и одним рывком подтянул мою тушу к себе, словно я был пушинкой и ничего не весил. Его заострившееся лицо нависло над моим. Я замер, боясь и шелохнуться. Он угрожающе проговорил:

— Я не кривил душой, когда назвал твоего покойного отца достойным человеком. Александр был моим другом и боевым товарищем. Он погиб у меня на глазах. И я себе этого никогда не прощу. И чтобы походить хотя бы на его тень, тебе нужно очень постараться, понимаешь? Сейчас, если я увижу, что в тебе, кроме похвальбы и дурных мозгов, нет ничего, я придушу тебя собственными руками. И никто не поставит это мне в упрек. Одним презираемым изгоем в Империи станет меньше. И всё. Так что постарайся не обосрать свою фамилию, за которую ты собрался драться.

Я выдержал его взгляд и на этот раз. Меня так и подмывало спросить: почему, раз мой отец погиб на глазах Кречета, он стоит передо мной живой? Он, а не мой отец⁈ Я стиснул зубы. Не время. Для таких вопросов ещё не время.

— Что мне придётся делать?

Выпустив меня, Кречет кивнул сержанту. Корнедуб скрылся за одной из дверей. Я с любопытством осмотрелся. Пока капитан потчевал меня своими рассуждениями, мы спустились на самый низкий уровень, в подвальный, судя по резко повлажневшему и похолодевшему воздуху этаж. Здесь, через равные промежутки, по стенам горели факелы. Я даже невольно подумал, что не в темницу ли меня привели? Не состоит ли экзамен в том, чтобы посидеть в холодной на хлебе и воде месяцок-другой, пока не поумнею. Словно угадав мои мысли, капитан усмехнулся.

— И не надейся. Поваляться на соломке в каталажке тебе не светит. В подвале мы людей не держим. Те, кто пресекает законы людские, божьи или кодекс Ордена, у нас долго не задерживаются…

Вернувшийся сержант доложил:

— Всем в порядке, капитан, эту тварь ещё не кормили.

— Отлично. Как думаешь, наш дворянин придётся ему по вкусу?

Я застыл, как громом поражённый. Что⁈ Кого это тут, внизу, держат, дьявол разбери этих отбитых на всю голову лютоградских часовых? Меня что собираются запихнуть в клетку к какой-то оголодавшей твари⁈

Кречет со всего маху хлопнул меня по спине и одобрительно заметил:

— Хм, обычно от такого некоторые хлюпики с ног слетают! Молодец. Статью по крайней мере ты в отца пошел, не скрою.

Мои ноги одеревенели, а выбитый на спине грифон словно обезумел, прожигая мою кожу незримым огнем. Меня завели через небольшую железную дверку и мы оказались в просторной комнате, где за круглым столом сидели двое вооружённых до зубов стражников, да ещё и одетый в толстый утеплённый балахон лысый человек, в глазах которого я разглядел всполохи голубого пламени. Если лысый, в балахоне и с чудными глазами, почти наверняка маг. Кого они тут охраняют так усиленно⁈ Дальнейший путь преграждала врезанная в каменный туннель мощная решётчатая дверь, с прутьями толщиной с руку взрослого человека сплошь покрытыми вырезанными в потемневшем от времени железе волшебными рунами.

— Как я уже сказал, в подвалах мы людей не держим, — повторил Кречет, указывая одному из стражников на запертую дверь. — Но выловленных по округе тварей хватает. Кого-то изучают наши городские маги, кто-то из этих ведьминых ублюдков явно умнее, чем прикидывается, ну и совсем уж удивительные экземпляры попадаются… Но речь не о них. Для тебя будет достаточно и простого хорта.

У меня вспотели ладони и я незаметно вытер их о штаны. Хорт? Что это ещё за пакость? Кого тут могут так называть, что ещё за образину? Стерегущие ход стражники и колдун с любопытством посмотрели на меня.

— Так это для него сержант спрашивал про хорта? — уточнил лысый, безразлично скользнув по мне пристальным взглядом. — Решили устроить сосунку познавательную экскурсию, капитан?

Перед нами услужливо распахнули тяжёлую дверь. Одни из стражников пошёл вперед. Капитан, отвечая магу, усмехался:

— Что-то вроде того, Рогволд. Идёшь с нами? Этот сосунок, как ты выразился, наш будущий соратник. И желает испытать свои силы! Представляешь?

— Он что, хочет войти в клетку к хорту? — на бледном скуластом лице колдуна проступило изумление. — Не проще ли его сразу было сбросить с башни? Умалишённых нам ещё в Корпусе не хватало! Хорт, конечно, тот еще задохлик, ну так и этот малец совсем салага!

— Вот и решим сразу несколько проблем! — подмигнул Кречет, пропуская меня перед собой. —