— А здесь, — инженер указал на другой узел. — у нас стоит уже Синий генератор и питает он уже не щит, а печь малой загрузки, потому что при текущем задании, это получается дешевле, чем питать её газовым поршнем. И от него еще семьдесят пять метров. А затем…

— Я понял, — по привычке, как и в Большом, Ардан даже руку вверх поднял. Будто профессору на лекции отвечал. — Каждый кабель не просто тратит энергию в пустоту… он создает собственное поле Паарлакса. Потерянная при передаче энергия не исчезает, а уходит в пространство и может создать конфликт.

— Браво! — Брант, на мгновение, засиял ничуть не хуже лысины Адакия. — А теперь представь, что у нас километры проводки, вся она греется, создает собственные поля Паарлакса, которые до этого лета мы называли просто Лей-возмущениями, сами генераторы, стационарные щиты и прочее великолепие. Понимаешь, к чему приведет нерадиво посчитанная нагрузка?

Тут не требовалось быть инженером, чтобы догадаться.

— К эффекту Сломанной Печати, только в машинном виде.

— Ага, — Брант отложил линейку и вернулся к столу, чтобы пригубить крепкий кофе. — все взлетит на воздух. Может, не сразу. Может, через месяц. Но рванет знатно. И это после того, как сотни эксов улетят в трубу на перерасход генераторов. И самое неприятное, что все перечисленное только то, господин стажер, что я тебе могу сейчас объяснить за пару минут, а не за пару лет университетской программы.

Ард немного по-другому взглянул на сложный чертеж. Теперь он понимал, почему, условно, обслуживающий персонал Лей-генераторов и кабелей получал один экс, в то время как инженер, все это просчитавший, продумавший и создавший, — десять эксов. Уровень знаний и компетенций просто несопоставим.

— Но если мы можем использовать Резонанс, забирая Лей извне, — Ардан подошел к тому участку чертежа, где была изображена комната генерации с несколькими массивными установками. — и так же восстанавливаем свои звезды, получая Лей из планетарного поля Паарлакса, то…

— То, чисто теоретически, Лей можно передавать на расстоянии и без помощи проводников, — закончил за него Брант. — Но тут мы сталкиваемся с такими дебрями высокой науки, стажер, в которых вообще никто и ничего не понимает. А если говорит, что понимает — то не понимает вдвойне. Но для примера… чем короче проводник, стажер, тем, как бы ни парадоксально, сильнее потеря и сильнее Лей-возмущение… тьфу-ты, сильнее влияние на поле Паарлакса.

Брант взял со стола простой карандаш и, по меркам военного мага, со скоростью ленивой черепахи создал простенькую печать. Под его ногами вспыхнул алый узор, и из карандаша вырвался поток ветра, взъерошивший волосы юноши. А следующим мгновением карандаш потрескался и, прямо в руках Бранта, рассыпался щепками.

— При особенно небольших размерах проводника Лей он начинает разрушаться под её влиянием. Почему? Теорий примерно столько же, сколько попыток эту аксиому обойти, — Брант отряхнул руки и, вооружившись метлой с совком, собрал с пола щепки. — Ты не представляешь, Ард, какой десять лет назад был бум на жезлы. Весь рынок ими заполнился. Посохи, практически, исчезли с витрин. А потом выяснилось, что такого недорого жезла хватает на пару недель активной магии, а затем все. В щепки. Как карандаш. Если подороже, из различных сплавов Эрталайн, то срок службы, конечно, подольше, но незначительно… А если вырезать на нем печати, то и вовсе — выдержит только пару воплощений. Ладно, стажер, Адакий, давайте работать дальше. Нам на следующей неделе к заказчику на объект ехать, а у нас тут пока даже банальная разводка кабелей и точки распределительных коробок не готовы.

— С вас шестьдесят восемь ксо, — шофер указал на стрелку счетчика.

Ардан, расставшись с тремя монетками и получив сдачу в виде двух, выбрался из немного тесного салона такси. Не то, чтобы он начал жить на широкую ногу и перестал пользоваться общественным транспортом. Совсем наоборот. Закончив работу в конторе ан Маниш, юноша поспешил на мехобус, который решил, что удача, в последнее время, слишком благоволит Арду. В результате двигатель закипел уже на первом же перекрестке.

Тогда Ард, сломя голову, чтобы не опоздать к назначенной встрече, помчался на трамвай (их в Новом Городе было куда меньше, чем в Старом, но все еще достаточно) и, как назло, не проехал он и трети маршрута, как на путях случилась авария в виде столкновения двух автомобилей.

Ближайшая станция подземных линий находилась от «Офисного Центра Митакова» на равном удалении, так что пришлось ловить извозчика. Благо, в Новом Городе, бурлящим и кишащим не только пешеходами, но и автомобилями, с этим проблем не возникло.

Чего не скажешь о деньгах, потраченных на относительно короткое, получасовое путешествие.

Если бы у Арда имелись свободные четыре сотни эксов (даже звучало смешно), он бы задумался о приобретении подержанного автомобиля. Глядишь, за пару лет и окупился бы.

Высотное здание, в окружении небоскребов и напротив оживленного, даже в вечернее время, проспекта встретило Арда привычным видом. Серые, сведенные вместе брови потрескавшихся, деревянных оконных рам. Местами дырявый навес, натянутый над частью тротуара, и скрипучие, заедающие поворотные двери на входе.

Фойе как всегда захламленное, сырое и пропахшее, а лифты оцеплены и отключены, чему Арди был только рад. Он поднялся на нужный этаж и, уже по сложившейся привычке, проверил, нет ли очередной проблемы в виде рассыпавшегося военного аккумулятора под дверью, печати вредоносной магии на двери или просто — запаха пороха.

Но пахло по ту сторону местами потрескавшейся, покосившейся двери, которую явно не собирались чинить (в прошлый раз ей весьма прилично досталось) пахло лишь табаком, дешевым алкоголем, нестираной одеждой и… цветочными духами. Модными, нынче, на Бальеро.

Арди открыл дверь и первым, что бросилось в глаза — за столом секретаря, около старенького, ржавого, железного архива обнаружилась вовсе не сногсшибательная, молодая блондинка по имени Элла, а… другая девушка.

Со столь же идеальной фигурой, густыми волосами (на сей раз черными), почти полным отсутствием форм выше талии, что девушка явно пыталась компенсировать широкими бедрами и столь же непристойной, по мнению прошлого поколения, юбкой-карандашом.

С чуть скошенным на сторону лицом, умело спрятанным под макияжем, и приподнятыми уголками губ, она поправила очки-половинки и посмотрела на Арда темными глазами.

— А вы…

— Эгобар, — представился Ардан. — Ард Эгобар.

— А, господин Эгобар, да-да, — голос у неё оказался под стать внешности — чуть хрипящий и тягучий,