— И каким же образом? — как можно спокойнее поинтересовался я.

— Ну, подошёл к одному дядьке в магазине, который грузчик… Предложил ему. Он мне всё это собрал, а я ему… ну… помог кое-что незаметно вынести.

Вот чёрт. Кража. Пусть и не моя, но по моему поручению. Я вздохнул. Читать нотации сейчас было бесполезно. Для Санька это была нормальная модель поведения — решить вопрос через «договорённость».

— Ладно, — смирился я. Нет, ну не с ходу же мне их перевоспитывать. — Главное, чтобы к нам с проверкой не пришли. А теперь давай, организуй процесс. Воду где брать?

— В туалете есть раковина с холодной, — подсказал Гришка.

Через пять минут наша импровизированная коммуна ожила. В банке зашипел кипятильник, а там по комнате поплыл душистый, совсем не казённый аромат чая. Мы расселись вокруг двери-стола на табуретах и койках, в руках у каждого по железной кружке с тёмным, горячим напитком. Молча отломили по куску халвы. Она была свежей, рассыпчатой.

— Ну, вот, — сказал я, поднимая свою кружку. — Теперь мы сидим по-человечески. За знакомство.

— За знакомство, — хором, не очень уверенно, но уже без прежней напряжённости, отозвались парни.

И в этот момент, с первым глотком обжигающего чая и сладким привкусом халвы на языке, я его почувствовал. Едва уловимое, знакомое до боли колебание пространства. Словно слабый, почти исчерпанный импульс. Но его было достаточно.

Я чуть не поперхнулся. Мои пальцы сами сжали кружку так, что костяшки побелели. Это было оно. Осколок. Где-то очень близко. Небольшой, потухший, едва тлеющий обломок Сердца Пробоя.

Мои расчёты оказались верны. Этот мир тоже был поражён Пробоями, и их следы здесь были. Значит, у меня есть шанс.

— Что с тобой? — спросил Санька, заметив моё выражение лица.

— Ничего, — выдавил я, заставляя себя расслабиться и сделать ещё один глоток. — Просто чай… очень вовремя.

Я сидел с каменным лицом, ведя светскую беседу о том, какого чёрта в столовой дают кашу без масла, а всем своим существом уже выискивал, сканировал пространство вокруг, пытаясь запеленговать источник. Он был рядом. Очень близко. Прямо в этой комнате. Рукой подать…

Мой взгляд скользнул по голым стенам, по койкам, по лицам соседей. И остановился на Грише. На цыганёнке. Точнее, на грязном засаленном шнурке на его шее, на котором висел какой-то небольшой, тёмный мешочек.

Сердце заколотилось в груди. Вот он. Основа моего пространственного хранилища. Прямо здесь, в паре метров от меня.

Оставалось только понять, как убедить цыганёнка добровольно расстаться с его, судя по всему, талисманом. Или найти другой способ его заполучить.

Из тех средств, которые представляют для него ценность у меня есть его финка и деньги. С них и начну.

— Гриша, а что у тебя за амулет? — ткнул я пальцем в его мешочек.

— А-а-а… Это брат когда-то подарил. Говорил, от магии защищает, — дёрнулся было парень, но ответив, призадумался, — А ты знаешь, он ведь не защищает. Я твою магию на себе не хуже остальных прочувствовал. Как только не обгадился тогда.

— Ты смотрел, что там внутри?

— Какой-то камушек зеленоватый. Весь невзрачный из себя. А что?

— Он мне нужен. Или такой же. Где их берут?

— На китайском рынке несколько барыг всякой фигнёй из Пробоев банчат. Я у них похожие видел. Но нам туда, на рынок, нельзя. Там нынче Кривой с его бандой заправляют. Из первого приюта. Поймают, так отрихтуют, мама не горюй. Короче, конфликт у нас, но их больше.

— Про Кривого потом расскажешь, интересно. А пока скажи мне — тебе этот камушек действительно нужен?

— Да понял я уже, что он меня никак не защитил. Зачем спрашиваешь?

— Сам пока не знаю. Вроде хочется мне с таким камушком что-то попробовать, а вот что, пока не пойму, — слукавил я в ответ, — Могу предложить обмен. Я тебе твой нож верну и две тысячи рублей добавлю. Как?

— Две пятьсот! — тут же горячо отозвался цыганёнок, — Я себе тогда берцы армейские куплю!

— Пф-ф… Зачем они тебе?

— Нынче все крутые парни на районе в них ходят. Прикинь, носок накладкой защищён, а подошва такая, что хрен чем проколешь, и не скользит. Это тебе не наши башмаки с их картонными стельками. В таких разок врежешь, и мало не покажется.

Хм. Ботинки, что мне выдали, я пока толком не осмотрел. Как выдали, так и выдали. До сих пор в мешке со всем остальным интернатовским барахлом лежат.

— Расскажи, что за берцы такие? — спросил я, чисто, чтобы помягче перейти к разговору про обмен на кусочек Осколка.

Гришке этот камушек точно без надобности, а мне крайне нужен. Сам по себе этот иномирный минерал больше ни на что не способен, кроме его способности структурировать магию Пространства.

Из восторженного описания парня я понял, что берцы — это обычная армейская обувь, но изготовленная достаточно качественно. Если подумать, такая и мне не помешает.

— Похоже, твои берцы — точно крутая штука. Мне такие сможешь достать? За деньги? — раздраконил я его на всякий случай, — Давай ещё раз. Я у тебя забираю камушек, а отдаю финку и две с половиной тысячи. И ещё две с половиной, уже за мои ботинки. Всё верно? Парни, все слышали? Никто же никого не обманывает?

— Эх, знать бы раньше, я бы таких камушков в своё время с добрый десяток стянул, — выдохнул Санёк, — А теперь никак. Нас на китайский рынок с начала лета не пускают. Кривой совсем оборзел.

— А отчего бы ему не оборзеть? В первом детдоме старшаков раза в три больше, чем у нас, и половина из них под Кривым ходит, а то и больше, — рассудительно заметил Василий, один из тех парней, что особо не высовываются, но себе на уме.

Его я тоже приметил. Пригодится. Вроде и немногословен, но судя по оговоркам, многое замечает из того, что другие не видят.

Обменяться то мы с Григорием обменялись, но это вовсе не значит, что своё первое пространственное вместилище я смогу сварганить сразу и вдруг. На это время потребуется, и большой расход энергии, не говоря про некоторые точечные источники Силы, пусть и чисто номинальные, но их у меня пока нет. А ещё место. Надёжное и спокойное, где не торопясь можно начертить выверенный ритуальный круг.

Ещё