— А это кто? — растерялся Григорий, — Ну, доны эти…

— Мы с вами. Санчес, держи две тысячи. Купишь кипятильник, хороший чай и конфеток — печенек к нему.

— Может халвы немного взять?

— На твоё усмотрение. Сам прикинешь по деньгам, как лучше распорядиться. Справишься?

— С деньгами-то… — чуть ли не сплюнул Санёк на пол.

Признаться, тут я немного растерялся. А без денег — это как? Воровать?

— Ладно. Пока вы тут всё решаете, я до девчонок схожу. Надо посмотреть, как там мои знакомые устроились, — сказал я парням, на самом деле мечтая освободить карманы.

Нужно срочно каким-то рюкзачком озаботиться, а лучше — пространственным карманом, изготовлением которых я прославился в своём мире. Но для него нужна основа — хотя бы малепусенький осколочек Сердца Пробоя.

Собственно, мои исследования по магии Пространства когда-то и начались с таких осколков. Я их приспособил под крайне полезные штуки — личные пространственные хранилища. И казалось бы — на этом можно остановиться, но куда там… Чернокнижник я или нет! Я дальше попёр изучать эти осколки и на момент переселения в этот мир был близок к тому, чтобы начать пробовать с их помощью создавать Ключи. Ну, это я их так назвал. На самом деле это та же магия Пространства, только работающая, как обратный Пробой. По крайней мере по моим расчётам всё на такое указывало — должны они были сработать. Вопрос состоял лишь в том, чтобы Ключ не стал билетом в одну сторону. Иначе, как узнать, насколько удачно я отправил группу Охотников на вражескую территорию? Рассчитывать, что они случайно найдут чужой Пробой и выйдут обратно к нам? Вероятность ничтожная, по сути. Я потратил пару лет на исследования Ключей Возврата, и когда что-то забрезжило, предполагая прорывное решение, на меня напали…

Впрочем, сейчас это не важно, а вот от пространственного вместилища я бы не отказался. А чего не хватает? Всего-то небольшого обломка Сердца…

Тамару я нашёл. Вид у неё был невесёлый, но моему приходу она обрадовалась. Говорить о каких-то сложностях не стала, а когда я ей вручил конфеты, как-то испуганно зыркнула по сторонам.

— Пойдём, — развернул я её в сторону их спальни, — Покажешь, как устроилась.

— Там же девочки…

— Тогда зайди первой и предупреди, что я следом иду, — чуть ли не силой затолкал я её в двери, а затем выждал с полминуты и постучав, сам зашёл.

— Сюда нельзя! — натянув одеяло до плеч, сообщила мне одна из девочек.

— Пф-ф… Было бы на что смотреть, — обломал я её, — Показывай, где твоя койка, — тряхнул я за плечо замершую на входе Томку.

— Вот, — ткнула она пальцем в первую от входа.

— Врёшь! Тебе же должны были всё новое выдать, а тут что? — глянул я на потёртое одеяло и бельё, которое жить устало.

Она лишь воровато глянула в угол, и ничего не ответила.

Намёк я понял, и прошёлся по проходу меж койками.

— Так вот же твоё место, — увидел я свеженькое одеяло и новенькое постельное бельё.

— Я тут сплю, — угрюмо буркнула мне в ответ крепкая девица с мальчишеской стрижкой.

— Ты сначала иди прокакайся, прежде, чем со мной спорить, — щёлкнул я пальцами, а там и пары секунд не прошло, как она подорвалась с места, звучно пукнув на выходе из спальни.

Как ни в чём не бывало, я открыл её тумбочку, увидев стопку новеньких полотенец, выбросил их на кровать, а саму тумбочку подхватил рукой под ящик и перенёс к кровати у выхода. С Тамариной тумбочкой исполнил то же самое, разве что полотенец у неё не оказалось. Видимо, старшачка их все экспроприировала под свои нужды. Эх, маловато я ей назначил… За два часа может не успеть перевоспитаться.

— Со всеми претензиями посылай всех в Ад или ко мне, что собственно одно и то же, — объявил я на всю комнату, завершая акт смены спального места, — А сейчас пошли, до нашей Катюши меня проводишь.

К счастью, у мелкой всё было в ажуре. Дедовщина (бабовщина?) младшую группу не коснулась. Конфетам Катенька искренне порадовалась, а одним из леденцов тут же поделилась со своей новой подружкой.

— Котёнок, если тебя кто будет обижать, то ты сразу ко мне беги, не жди продолжения, — на всякий случай довольно громко посоветовал я своей мелкой знакомой, и наверняка был услышан не только ей одной.

Наверняка среди их групп есть и другие достойные девчата, но вот в спецприёмнике я только этим двоим пообещал, что буду помогать. Слово надо держать, иначе оно обесценится.

От Катюши я вернулся к своим с ощущениям, что карманы уже вот-вот уже не лопнут от награбленного… в смысле, от законно приобретённого имущества и шоколадок. Но мысль о пространственном кармане стала навязчивой идеей. Без него я как без рук. Хуже.

В спальне парни как раз водружали на три табурета широкую, но видавшую виды дверь, снятую, судя по всему, с какого-то заброшенного подсобного помещения. Получалось… колоритно.

— Вот, смотри, стол! — с гордостью доложил Григорий. — Прочно, не шатается.

— Замечательно, — одобрил я, с трудом представляя, как на этой щербатой поверхности можно будет разложить что-то мелкое. — А банка? Стаканы?

Миша молча ткнул пальцем в эмалированную кастрюлю с отбитой ручкой и шесть одинаковых железных армейских кружек. Без претензий, но функционально.

— Идеально, — соврал я. — Теперь ждём Санька с чаем.

Санёк, как выяснилось, ждать себя не заставил. Он влетел в комнату с сияющими глазами и полным полиэтиленовым пакетом.

— Всё! — торжественно провозгласил он, вываливая на наш новый «стол» его содержимое. — Кипятильник, фабричный! Чай индийский, не та бурда, что в столовой варят. Печенье «Юбилейное». Много! Кексы! Сахар! И халва! — Он посмотрел на меня с вызовом, явно ожидая похвалы за свою хозяйственную смекалку.

Я взял в руки кипятильник. Чёрный пластиковый корпус, шнур питания. Выглядел прилично.

— Молодец, Санчес, — похвалил я искренне. — С деньгами как? Хватило?

— А я не воровал! — тут же заявил он, насупившись. — Я… договорился.

У меня внутри что-то екнуло. «Договорился» в таких местах обычно означало что-то не очень законное. Особенно, если про такое девочки