– Что ты забыл в моём поместье? – фыркает Лекс. – Губу закатай. Нет, тренировочный зал находится недалеко от нашего училища. Фиксируй…
Он диктует Мезенцеву адрес, я же окончательно уверяюсь в том, что мне необходима собственная территория. А поскольку его величество Александр Третий решил осчастливить своего спасителя землёй для строительства нового поместья – пусть так и будет.
⁂
После занятий я еду на встречу с князем Львовым, о которой договорился ещё ночью, перед тем как сдать безопасникам японского «братана», обнаруженного в квартире Таш. И еду не в поместье, а в уже знакомый кабинет главы Тайной канцелярии.
– Рад тебя видеть, Никита!
– Я тоже, Николай Михайлович.
– И начинаю подумывать, что твой маг-защитник вовсе не страдает паранойей. Присаживайтесь.
– О какой паранойе речь? – невинно спрашиваю я, устраиваясь в кресле для посетителей.
Князь не отвечает довольно долго. Рассматривает меня, склонив голову.
– Никита, должен ли я объяснять тебе, насколько заинтересован в твоём благополучии?
– Я в курсе, ваше сиятельство. Не стану расспрашивать о подробностях, хотя они мне интересны. Но знаю, что вы с моим отцом вместе служили. В молодости. С ним, графом Хатуровым и Матвеем Соболевым.
– И мы обязаны твоему отцу жизнью.
Киваю.
– Ты понимаешь, что это весьма веская причина для того, чтобы мы все трое тебя опекали?
– Да, но я не нуждаюсь в опеке.
– Хорошо, я скажу иначе. Это причина того, что и я, и Соболев, и Хатуров волнуемся за тебя. Никита… Я тоже полагал, что беспокойство Матвея Соболева выглядит чрезмерным. Тебе давно не десять лет, ты кажешься мне очень разумным молодым человеком…
– Но? – подталкиваю я. Отлично понимаю, о чём пойдёт речь, но выслушивать воспитательную беседу нет никакого желания.
– Но последние события ясно показывают, что Соболев прав. То, что ты спас его величество, несомненно делает тебе честь. Вам, князь Каменский, благодарна не только вся страна и сам император, но и лично я.
И он тяжело добавляет:
– Больше того, в случившемся я виню именно себя… Когда твою работу выполняет мальчик, это…
– Николай Михайлович, я уже всё понял! – перебиваю его. – Но вообще чего-то подобного следовало ожидать. Не сомневаюсь, что Петра Романова проверяли на аспект дара. А значит, сразу поняли, что это подставной глава «Братства». Портального дара-то у него нет.
– Мы ожидали, – хмуро кивает Львов. – Но его величество сказал, что будет принимать присягу курсантов Императорского училища несмотря ни на что. И не позволил усилить свою охрану.
Пожимаю плечами:
– Естественно. В свете того, что вся страна ликует по поводу разгрома террористов, это был бы политически неверный поступок. Так что вряд ли вы в чём-то виноваты. Так сложились обстоятельства.
– Зато это был бы разумный поступок, – ворчит Львов. – Лишиться императора куда более… политически неверно!
Минувшая неделя не прошла даром главе Тайной канцелярии. Князь Львов выглядит так, будто лично бегал по всей стране в поисках пропавшего императора. Осунулся, мешки под глазами. И я уверен: вчера он пытался подать в отставку, упирая на свое служебное несоответствие. Как и маршал Палей, не успевший добежать до портала, в который император провалился. Разумеется, Александр Третий ничьей отставки не принял.
На самом деле команда вокруг нашего императора собралась отличная. Да и смена ей растёт неплохая. По крайней мере Лекса Львова во главе имперской безопасности я могу представить без труда. В будущем.
– Но я совершенно не собирался обсуждать с тобой свои просчёты, – хмыкает вдруг Львов-старший. – Вернёмся к теме. Объясни мне, Никита, очень прошу, какие черти свели тебя нынче ночью с японским дипломатом? А главное, как ты узнал, что он агент иностранного филиала «Братства свободных»? Это, в конце концов, наводит на определённые подозрения!
– Ну, судя по адресу, вы уже поняли, откуда я его вытащил. И мы ведь договорились с вами, что Наталья Бородина остаётся на свободе, но под наблюдением.
– Под моим! – рявкает Львов. – Под моим наблюдением, Никита! Под наблюдением службы безопасности, а не зелёного курсанта!
Ухмыляюсь:
– Я не имею права навестить любовницу?
– Господин ДжироВатанабэ давно подозревается в связях с террористической организацией «Братство свободных», – устало говорит Львов. – Пока что мы не смогли отследить цепочку, и вот так вот его арестовывать было большой глупостью. Правда, господин Ватанабэ охотно нам помог в расследовании… Очень старался быть полезным. Как это ни странно. Ты его что, пытал, прежде чем мне позвонить, князь?
Упс…
– Нет, – отвечаю я.
Я – точно не пытал. Но мне тоже интересно, чем и как за такой короткий срок успел запугать японца Костя Шах?
Хотя ему это сделать легче, чем Тайной канцелярии. Шах не обременён ни гуманизмом, ни бюрократическими фишками, ни необходимостью соблюдать законность.
Кстати, как и Матвей Соболев, который за два месяца сумел провести такую сыскную работу, какая Тайной канцелярии и не снилась. Именно потому, что был свободен от бюрократии.
От которой не свободно даже самое процветающее государство…
– А что, на господине Вату… как там его? На нём обнаружили следы пыток? – спрашиваю с интересом.
– Да нет, – вздыхает Львов. – Разве что следы неумеренной страсти, которой он предавался за пару часов до встречи с тобой… Оставим это. Никита, я настоятельно прошу тебя прекратить какую бы то ни было деятельность, грозящую тебе неприятными последствиями. У этого японца мог быть пистолет, например. Охрана, поджидающая его в подъезде. Да что угодно могло быть! Какого чёрта ты лезешь во все эти дела, Никита?! Почему бы тебе просто не учиться спокойно?
Я не в силах сдержаться:
– Вместо того, чтобы прыгать в порталы за его величеством и ловить врагов моего Отечества?
– Именно! Весь в отца! – добавляет в сердцах Львов.
– Благодарю за комплимент. – Я встаю и щёлкаю каблуками. – Готов служить Родине!
– Это, конечно, радует, – бурчит Львов и машет на меня рукой: – Да сядь ты уже.
– Николай Михайлович, я могу воспользоваться вашим принтером? – спрашиваю я, подходя к его столу. – И смартфон подключить к нему, соответственно.
– Можешь. Что там у тебя ещё?
– Вам понравится, – обещаю.
И распечатываю список имён, продиктованных мне Таш. Кладу перед князем.
Он читает. Поднимает на меня глаза и растерянно моргает.
– Эм… Никита, только не говори мне, что…
– Это имена иностранных агентов «Братства свободных», работающих на территории Российской империи.
– Но как?.. Ты уверен?..
– Разумеется. Эти имена добровольно передала мне Наталья Бородина. Она полностью раскаялась и через два дня покидает Россию навсегда.
Глава Тайной канцелярии уже не удивляется. Только хмуро спрашивает:
– Вместе с аукционным домом «Лотос» покидает?
– Ну что вы. Лишить государство налогов, поступающих от такого доходного частного бизнеса? Глубина раскаяния Бородиной настолько велика, что бизнес она оставляет здесь.
– Государству? – уточняет Львов.
– Увы. Своему двоюродному брату. И очень рассчитывает, что преследовать её не будут. Замуж выходит, – доверительно говорю я. – За какого-то француза вроде.
– У меня просто слов нет, Никита, – честно говорит Львов, разводя руками.
И прекрасно, что нет! Потому что у меня нет времени выслушивать нотации. Пусть даже и от главы Тайной канцелярии.
Глава 7
Новость о смене владельца аукционного дома «Лотос» не так глобальна, как государственный переворот или похищение императора. Но всё равно интересна, и в пятницу о ней орут в интернете с раннего утра.
А потому всё внимание курсантов Императорского военного училища переключается с меня на Токсина.
И теперь это не бурное море восторга и обожания. Во взглядах аристо легко читается интерес – у кого задумчивый, у кого меркантильный, но у всех изумлённый. А ещё там прыгают цифры, как на калькуляторе.
Для обычных людей аукционный дом «Лотос» – не более чем красивое здание в столице. Для богатых людей – возможность приобрести антиквариат. Для одарённых – это теневой рынок редчайших ингредиентов. В основном добытых из разломных монстров.
Почему теневой? Да потому что охота на тварей из разлома и продажа ингредиентов, собранных с них, возможна ТОЛЬКО по государственной лицензии. Без лицензии это грозит десятком лет тюремного заключения. Таков закон. Но в этом мире слишком мало эфира, чтобы обходиться без артефактов и зелий, а потому ингредиенты для них добывают, невзирая на закон, и, понятно, торгуют ими на чёрных рынках.
