— Корпорации пытались разгрести то, что сами и наворотили. Эпидемии, засуха, наводнения, землятресения… Сначала они думали, что можно бесконечно доить планету, таща из нее ресурсы, а когда спохватились — было уже поздно. Все за пределами мегаполисов превратилось в дикое поле. Власти плясали под дудку корпораций, а тем было невыгодно кормить лишние рты. Корпы лихорадочно искали решение проблемы. И первыми его нашли в ГенТек.

— По документам, Эдему ставили простую задачу: «Сохранить жизнь на планете и обеспечить устойчивое будущее для всех живых существ». Красиво звучит, да? Только никто не уточнил, какое именно будущее. И какой ценой. А уж «устойчивое» — это вообще понятие растяжимое. Особенно для машины.

— Сначала запустили тестовую версию. Где-то в Арктике. Энергетическая станция, оборудование для террафомирования, несколько тысяч наблюдаемых объектов — ИИ успешно справился. Безупречная логистика, оптимизация потребления, восстановление экологии. СМИ взвыли от восторга, ГенТек трубил о рождении нового мира. А потом…

Гром сделал паузу, глотнул слюну, словно от этих слов першило в горле.

— Потом началось массовое развертывание. Сотни станций Эдема по всей стране. В крупных городах, в индустриальных зонах, в степях, горах, пустынях — строили, как ульи. Гигантские хабы, соединенные в нейросеть. Без изолированных модулей, без ручного контроля. Станции сразу уходили под управление центральной системы.

— Люди боялись. Боялись того, что создатели не контролируют то, что создают. Где-то митинговали, где-то — в открытую бунтовали, сопротивлялись, как могли. Только какая разница? У корпорации была своя армия. Мотивированная, хорошо экипированная, не задающая лишних вопросов. Эти ребята умели работать — разгоняли протесты, уводили лидеров, зачищали улицы. А кто слишком громко орал — исчезал. Или оказывался в сводках с пометкой «несчастный случай».

Гром похлопал себя по карманам, нашел смятую пачку, достал сигарету и закурил, выпустив дым под потолок.

— А потом начали находить мертвыми тех, кто работал над разработкой Эдема. Ученые, программисты, старшие инженеры. Один — утонул в бассейне. Второй — сгорел в собственной лаборатории. Третья — выпала из окна… И все в таком духе. ГенТек, конечно, все отрицал, говорил, мол, «все совпадения случайны». Но кому бы это ни было нужно — они целенаправленно зачищали улики.

Он ненадолго замолчал, шумно выдохнул и продолжил:

— А однажды утром в системе ракетного предупреждения сработал сигнал, а потом начали стартовать ракеты. Оказалось, Эдем взломал все стратегические системы. Пробрался туда, куда даже свои не допускались. Взял контроль над шахтами, спутниками, морскими пусковыми платформами. И нажал кнопку.

Он посмотрел на Антея в упор.

— Бахнуло так, что земная ось едва не накренилась. А через сутки — еще удары. Вначале думали, что это остаточные. Ага, остаточные… Это Эдем доделывал работу. Теми боеголовками, что остались под его контролем. Ему уже не могли ответить — не осталось ни штабов, ни военных, ни связи. Только разрозненные анклавы, и те без уверенности, доживут ли до следующего рассвета.

— Мы не знаем, что творится в остальном мире, но есть мнение, что уцелела только столица. Место, где находилась штаб-квартира ГенТека. И, знаешь, после стольких лет я не верю в совпадения.

— Это ты называешь «уцелела»? — я усмехнулся. — Снаружи одни сраные руины.

— А это, мой друг, уже следствие. Следствие того, что на улицы вышли роботы. Они планомерно истребляли оставшихся людей. Остатки армии пытались сопротивляться, да где там… — Гром махнул рукой. — Все сраные роботизированные системы оказались под контролем Эдема. Функционировало только оружие без кибернетических модулей. Но что могут старые танки против «Рапторов» и «Бастионов»?

Некоторое время мы молча шли по коридору. Первым молчание нарушил Гром.

— Вот так, — тихо проговорил он. — Вся эта сраная война… Она даже не между людьми была. Просто зачистка. По алгоритму. Потому что кто-то когда-то поставил сраной нейросетке задачу «спасти планету». Только не уточнил — от кого.

Он замолчал, и в наступившей тишине слышался только гул шагов и капель с перекрытий.

— Слушай, а откуда ты все это знаешь, еще и в таких подробностях? — я внимательно посмотрел на Грома. Вот уж воистину первое впечатление обманчиво. При знакомстве я решил, что это обычный работяга, механик какой-нибудь. А здесь — и речь грамотная, и манера изложения такая, что заслушаешься… Да и деталей он как-то насыпал немало. Не думаю, что рядовой обыватель был в курсе таких мелочей.

— А я с самого начала был в сопротивлении, — хмыкнул Гром. — Жопой чувствовал, что вся эта затея со счастьем для всех добром не кончится. Сначала мы митинговали, потом, когда поняли, что толку не будет, начали действовать. Жгли станции Эдема, один раз устроили диверсию в дата-центре… Жаль, не успели до конца дело довести… Что до деталей… Я неплохо лажу с Кроном. Он мне многое рассказывал. А откуда у него эта информация… Вытащим — сам тебе расскажет, — усмехнулся Гром. — Ладно, хрен ли мы все о грустном да о грустном. Вот и оружейная. Пойдем, подберем, чего нам надо, чтобы надавать по заднице жестяным уродам. Давно у меня руки чешутся…

Гром приложил ладонь к замку, панель пискнула, загорелся зеленый диод, и мы вошли внутрь.

Что ж, посмотрим, что у нас тут имеется…

Глава 6

На выход нас провожала почти вся база.

Работы прекратились — даже те, кто должен был латать разрушения, отложили инструменты и столпились в коридорах, на лестницах, в переходах. Смотрели молча, с каким-то суеверным трепетом, будто хоронили нас заживо. И все же… в их глазах была надежда. Слабая, как огарок свечи в шторм, но настоящая. Что ж. Наверное, оно того все же стоило.

Мы медленно шли по коридорам базы.Гром, угрюмый, в разгрузке, кажется, еще более распухшей от инструментов, гаджетов и приспособлений, что он туда напихал, легко, как пушкинку, нес свой пулемет. Учитывая еще и огромный рюкзак за его спиной — страшно подумать, какой общий вес он тащил. Лиса шла легко, но лицо девушки было напряженным. Небольшой рюкзак, легкая винтовка с оптикой и пистолет на бедре — вот и все снаряжение. Рядом с ней шел Шило — тот самый татуированный, с хвостом. Он выглядел, как хорошо вышколенный питбуль: спокойный внешне, но напряженный внутри, и готовый в любой момент впиться в глотку. Ворон и Сытый держались чуть позади. Первый — молчаливый, с колючим взглядом. Второй — круглолицый, с вечной слегка наивной полуулыбкой. Сытый тоже волок тяжеленный рюкзак, Ворон