— Уже утро, да? — спросила она.

— Да, — подтвердил я. — Пора дела делать. Да и посмотреть, как там все обстоит. Местные, думаю, скоро с делегацией явятся узнать, кто у них теперь новая власть.

— Ладно, — ответила она, и слезла с меня. Подобрала с пола одежду, принялась одеваться. — А ты что, думаешь их место занять? Застроить всех и заставить на себя пахать?

— Нет, конечно, — ответил я. — Пусть сами между собой разбираются. А дальше поедем, к мосту. Не хочу я на острове оставаться. Нормальной жизни хочу, чтобы среди людей. Чтобы не надо было оглядываться, и можно было спокойно ездить по улице на машине, не опасаясь, что по тебе очередь из ближайших кустов дадут.

— И «рутьюбчик» смотреть, — сказала она. — И сериалы. Слушай…

Она вдруг замялась, повернулась ко мне, надевая футболку, и спросила:

— А если мы выберемся с острова, то что дальше? Ну, я не про остальных, а конкретно про нас с тобой.

А ведь действительно. Что будет с нами? Скорее всего, отправят в какой-нибудь лагерь, где будут изучать. Потом ничего не найдут, потому что ни капли особенного в нас нет, ни иммунитета, ни хрена. И, наверное отпустят.

У меня наверняка есть жилье. Все-таки воевать несколько лет за хорошие деньги и не обзавестись квартирой было бы совсем странно, я ведь не такой тупой. Машина точно была. Вот туда и переедем.

А что если у меня жена, дети? Я ведь этого не помню совсем.

Мне на секунду стало стыдно, в голову пролезла малодушная мысль о том, как мне нужно будет поступить в такой ситуации. Я просто не знал.

— Будем вместе, — уверенно ответил я. И не соврал. По крайней мере, я определенно в это верил.

— Да? — она усмехнулась. — А ты не уедешь на эту свою очередную войнушку?

Меня передернуло, и она это заметила. Я был не в настроении это обсуждать. Нет, не в том плане, что «прощай оружие», отказаться от насилия и прочее. Если будет нужно, то я по-прежнему буду убивать, чтобы защитить себя и своих.

Но на войну мне определенно больше не хотелось. Особенно после того, что я о себе узнал. Хотя есть понимание, что в мирной жизни найти себя не так-то просто будет. Нет, есть ведь наверняка вакансии телохранителей или консультантов службы безопасности, куда оператора с опытом возьмут с удовольствием. Да, пожалуй, это было бы неплохо.

Есть правда один нюанс, который ломает всю эту картину. Война идет прямо сейчас. И меня легко могут на нее утянуть. Но она когда-нибудь ведь закончится. Нужно будет только выжить.

— Не поеду никуда, — ответил я. — Все, отвоевался боец. Хватит.

— Это хорошо. Ладно, ты не против если я посплю еще немного, пока вы там дела решаете? А то устала, считай, вторую ночь без сна.

— Конечно. Мы на дежурства забили, правда, — сказал я. — Но ладно, выйду, если что, своих спать уложу. Да и можно будет на день тут остановиться и отоспаться хорошо. Думаю, здесь будет относительно безопасно.

— А местные?

— Оружия у них нет, — ответил я. — Ладно, спи, только закройся изнутри. А я пойду, посмотрю, что творится.

Снарядился я быстро: натянул бронежилет, разгрузку, подобрал автомат. Пустые магазины поднабить надо будет, но это потом, сейчас боестолкновений никаких не предполагается. В первую очередь посмотреть надо, что там вообще творится.

Лика проводила меня до выхода из дома, заперлась на крючок, а я вышел на улицу под рассветное солнце. Вдохнул воздух, и отметил, что утренней прохлады не чувствуется. Воздух стал тяжелым, тягучим.

Что ж, я прекрасно знал, что это означает. С моря придет очередная волна шторма. небо скроют тучи и прольется ливень. И это будет целый день.

Значит, мы точно никуда сегодня не поедем. Ну, это даже неплохо, за два дня дороги мы пережили, пожалуй, слишком много событий.

Я вышел во двор, и увидел что возле БРДМ сидит Пашка и рассматривает разложенные на какой-то тряпке расстеленной на земле детали. Вид у него при этом был озадаченный. Что ж, можно с ним поговорить сперва, он парень незлобивый, заодно и расскажет о том, что творилось во время моего отсутствия.

— О, здорово, Серег, — сказал он, когда я подошел ближе и тут же поправился. — То есть Край. А я тут в движке копаюсь, интересно же.

Ну этот в своем репертуаре. Он же действительно фанат железа, интересно ему это. Стоит вспомнить только, как он ржавый «Урал» притащил, и отпидорасил его так, что он двести с лишним километров проехал, разве что бензин жрал в огромных количествах. И даже жалко, кстати, что мотоцикл выстрелами покоцали, и его бросить пришлось.

А БРДМ с собой неплохо было бы взять. Правда соляры не напасешься, жрет он, если мне память не изменяет, от шестидесяти до сотни литров на сто километров. Зато броня, пушка, да и вообще безопасность. На нем можно будет прямо через города ехать, никто до нас не доберется.

— Ну и как? — спросил я.

— Да никак, — пожал плечами Павел. — Движку конец походу, клин. Я даже не знаю, как его ушатать так можно было, это ж военная машина.

— В армии еще не так бывает, — я почесал ладонью отросшую щетину. — Случай вспомнился. Дали нам мотолыгу, и командование из штабных полковников приказало ее на позицию отогнать. Командиры батальона сказали, что ее расхуярят. Командиры рот сказали, что ее расхуярят. Все солдаты сказали, что ее расхурят. И как ты думаешь, что случилось, когда мы погнали?

— Ее расхуярило? — догадался он.

— Ага, точно. Если уж клин, то ему все равно жопа, так что иди лучше спать.

— Не, — он покачал головой. — Мне интересно. Может быть, получится что-то сделать. Да и Степаныч говорит, что у него ноги ноют, а это к шторму. Так что никуда не поедем сегодня, походу. Нельзя, чтобы нас в дороге непогода застала.

— Да, согласен, — кивнул я. — Ладно, хочешь ковыряться, ковыряйся. Остальные-то где?

— В третьем доме, — показал пальцем механик. — Наследство осваивают. Ну и там, говорят, крови поменьше, а защищать его несложно будет, так что решили остановиться.

— Хорошо, — сказал я и двинулся в указанном направлении.

Во дворе меня встретил Олег. Он тоже выглядел заспанным, но разве что носом не клевал. Но увидев меня, оживился, даже обрадовался как-будто:

— О, командир, — проговорил он. — А мы-то думали ты совсем пропал.

— Нормально все, — ответил я. — Что, как обстановка?

— Степаныч с оружием ковыряется, остальных спать загнал. Мы там, судя по всему, охренеть сколько взяли. Даже не увезем столько. Даже если