Нерис нахмурилась.

– Не голой же рукой.

– Именно что голой. Прямо из огня. Чтобы он обжег и корень, и человека. Ну и… и все.

Мескер умолк, взял три тонких рыжих косы и стал переплетать их между собой. Безропотная кобыла шла себе спокойно вперед. Имбирь, чувствуя смятение всадницы, иногда вскидывал голову и фырчал.

Нерис долго собиралась с духом.

– Как это будет? – наконец осторожно спросила она. – Как ты умрешь?

Мескер перевязал кончик причудливой косы шнурком, выдернутым из рукава, и ответил, не поднимая глаз:

– Этого я не знаю.

Нерис стало тошно от повисшей вокруг тишины. Глупый вопрос и бессмысленный. Разве проще будет, если Мескер опишет свою судьбу в подробностях? Может, он бережет Нерис от того, что ему предстоит. Может, прогонит ее прежде, чем почувствует приближение смерти. Или все произойдет так быстро, что они не успеют попрощаться. Нерис многое хотела бы сказать напоследок, но пока только искала нужные слова.

– Почему именно маззанские мужчины? – вместо этого поинтересовалась она. – В обряде нет ничего, что не могла бы исполнить женщина.

– Я кое-что опустил, – хитро прошелестел из-под шарфа Мескер. – Сделаю это, пока ты будешь ходить за хворостом.

– Лучше бы промолчал, – буркнула Нерис, скривившись.

– Шучу. Я сам когда-то спрашивал об этом старейшин. Никто не знает ответа. Обряду ведь почти тысяча лет, и даже последовательность… – Он запнулся, как будто пытался подобрать слова, но в итоге мысль оборвалась. – Короче, они готовят нескольких учеников не просто так. Но все пройдет как надо. Я уверен.

Имбирь ускорился на широкой тропке, и Нерис крепче сжала поводья. Ей бы такую уверенность. Мескеру хватило бы, кажется, на двоих.

«У меня нет сомнений в твоей находчивости», – сказал он как-то раз, напомнив ей историю о гонках на санях. Хесида тогда очень хотела победить, и Нерис – более сильная колдунья, чем она, – привела ей из лесу стаю диких волков, подчинив вожака. Они крупнее собак, те их ужасно боялись, и старшая царевна примчалась к цели первой. Вторым оказался ее будущий муж. Славная вышла свадьба – справили в тот же день. Даже волкам досталось угощение, а братья и сестры ласково гладили длинный мех.

На таком же меху Нерис давным-давно лежала с Фаррасом. Окровавленным волчьим мехом был накрыт пустой трон в разоренном царицыном тереме.

«Я скажу про волка, – подумала Нерис, – когда Мескер спросит, каких зверей вырезать».

На лесном привале, готовясь – наконец-то! – ко сну, она услышала из чащи пронзительный визг дерущихся лисиц. Бабушка угомонила бы их одним взглядом – она так умела, и это действовало на людей так же, как на зверей. Еще до смерти тети Сего царица часто носила рыжий мех на плечах, и маленькая Нерис, глядя на Шакти, думала, что однажды тоже научится одеваться красиво.

А потом Танаис привела ей лису, когда объясняла, как драться с другими колдунами.

«Пусть будет лиса», – решила Нерис и проснулась утром с этой же мыслью в голове.

Пока они с Мескером собирались в дорогу, между зеленых ветвей блеснула темная шерстка. Нерис прикрыла глаза, прислушалась, различила быстрое дыхание хищницы и шепот тысяч молодых листьев вокруг. Куница торопилась домой – такая же юркая и маленькая, как зверек, которого Нерис отпустила с дочерью.

«Куница не совсем ласка. Значит, подойдет», – подумала она и вдруг согнулась пополам от боли внизу живота.

Все звуки сразу утихли. Тяжесть разлилась по телу, заставляя стиснуть бедра, и Нерис выругалась про себя. Оставив в покое тлеющий костер, Мескер обернулся на стон, приблизился и вполголоса спросил:

– Что с тобой?

– Кровь идет, – прокряхтела она.

– У-у-у, – задумчиво протянул Мескер. – Это каждый раз такая ерунда?

– Ты точно не в лесу вырос?

– Ну, знаешь ли, женщины, с которыми я близко общался до тебя, в такие дни обычно не работают.

– Не поняла.

– Я имею в виду проституток, – пояснил он и, услышав в ответ недоуменное молчание, вздохнул. – Бордели, Нерис. Это такие дома, где круглый год празднуют птичий день.

Ей показалось, что за это замечание Мескер заслуживает крепкого пинка, но живот сводило слишком сильно, чтобы чем-то размахивать.

Нерис пробурчала:

– Зато я наверняка не беременна.

– Да уж, было бы очень некстати.

– Точно, – подхватила она, почувствовав необъяснимо болезненный укол досады.

Нерис прикрыла рот ладонью, сделав вид, что это из-за отрыжки или тошноты.

Но Мескер все заметил.

– Ты не подумай, что я не хотел бы, – мягко произнес он. – Но я же не смогу увидеть ребенка. Какая тогда мне с этого радость?

– Как ты себя любишь, Мескер.

Он пожал плечами.

– Другие-то не стремятся.

Захотелось пнуть его еще сильнее, но Нерис ткнула пальцем в заросли и сказала:

– Собери мне травы.

Мескер бродил долго – зато принес все, что она перечислила, даже с большим запасом: «На всякий случай». Нерис снова раздула костер и чуть-чуть облегчила себе жизнь крепким отваром. Все это, конечно, их опять задержало, но Мескер, понятное дело, был только рад. Можно ли судить его? Нерис не могла. Она слабо улыбалась, слушая очередную историю о странствиях, и уже знала, что будет по ним скучать.

Имбирь весь день порывался пойти в галоп, и приходилось осаживать его, как перед скачками. Конь чуял цель впереди, и Нерис тоже, и Мескер неспроста снова погрузился в задумчивость. Внутри кипело столько чувств разом, что проклятая боль в животе казалась ерундой.

Когда на небе забрезжил кроваво-красный закат, Мескер кивнул в сторону густого леса: «Он принадлежит Тильбе». В груди защемило, как будто Басти звала издалека. Лошадям дали волю. С последними лучами солнца выехали на пригорок, и цветущий горизонт разрезала высокая крона ольхи.

Одинокое дерево росло на кургане, десятки десятков курганов лежали вокруг.

Битва на этом поле давно закончилась, и задолго до нее потушили пожар, но земля здесь как будто пахла огнем и кровью. Глядя вниз с высоты полета ворона, Нерис видела себя и с трудом узнавала. Имбирь смущенно топтался, стреноженный, рядом с рыжей кобылой, подальше от могил. Нерис подумала о том, чтобы взять меч, но Мескер оставил все свое оружие и пошел по темноте к дереву. Пожалуй, хватит и того, что на себе. Зверей вне обряда все равно резать нельзя – Мескер напомнил отдельно, что нужен будет факел. Почесав коню ухо, Нерис позвала ворона, чтобы сел на плечо, и стала осторожно обходить курганы. Среди них – три свежих,