— Я согласен с вашими выводами, — сказал Сталин. — Готовьте соответствующие директивы фронтам. Главная задача накопление резервов и создание глубоко эшелонированной обороны. Особенно на новых рубежах занятых нашими войсками.

— Будет исполнено, товарищ Сталин, — Василевский закрыл планшет.

После доклада Начальника Генерального штаба Сталин на сегодня решил больше военными делами не заниматься, а посвятить весь начинающийся рабочий день проблемам тыла и восстановления освобожденных районов. И главнейшим вопросом было рассмотрение возрождения Сталинграда.

Три дня назад было принято Постановление ГКО по этому поводу. И сегодня первый секретарь Сталинградского обкома и горкома партии должен доложить о конкретных планах городского руководства по выполнению Постановления.

Все участники Сталинградской битвы обратили внимание на то, что в январских и февральских указах о награждении командиров и бойцов Красной Армии отсутствует фамилия Чуянова, хотя он являлся членом Военных советов сразу двух фронтов: Сталинградского и Донского. И многие полагали, что он будет награжден вместе с тысячами сталинградцев. А о том, что такой указ готовится в городе, знали, наверное, абсолютно все. И лишь один человек знал, что Чуянов не получит никакой награды, а после окончания войны будет вообще отправлен на какую-нибудь второстепенную должность подальше от Сталинграда.

И этим человеком был Сталин, который не мог переступить через себя и простить некоторым руководителям их ошибки или видимость ошибок. Как было, например, с маршалом Тимошенко, на которого Вождь был обижен не столько за поражение в тысяча девятьсот сорок втором году под Харьковом, сколько за то, что тот не хотел признавать исключительно свою ошибку и пытался разделить ответственность.

Но, несмотря на это, маршал, хотя и не получит больше ни одного фронта в командование, будет постоянно в действующей армии в качестве представителя Ставки Верховного Главнокомандования. Такое решение Сталин уже принял.

А вот с Чуяновым история несколько иная. Сталин считал, что в огромных потерях, понесенных населением Сталинграда, персонально виноват именно Первый секретарь обкома, который сначала затянул с эвакуацией мирного населения, а потом не сумел её организовать должным образом, хотя время еще было.

Менять коней на переправе — полнейшая глупость, и если бы не тяжелейшая обстановка в разрушенном городе, он бы уже сменил руководство обкома и горкома. Но такое скоропалительное решение однозначно внесет дезорганизацию в и без того сложную ситуацию в Сталинграде, и поэтому Чуянов пока остается на своем посту. Но ненадолго, до первого удобного момента.

Именно по этой причине Сталин распорядился направить в город Андреева, которого хорошо помнил еще по Гражданской войне и никогда не упускал из вида. Он по достоинству оценил поведение Андреева во время его ареста в тридцатых годах, когда тот держался с достоинством, но без излишней гордыни, честно отвечал на вопросы и не пытался выслуживаться. После освобождения Андреев не просился в Москву, не писал благодарственных писем, а молча взялся за работу. Таких людей Сталин ценил и помнил.

После доклада Василевского Сталин начал работать с документами, готовясь к заседанию ГКО. Он должен быть в курсе всех вопросов, которые будут рассматриваться сегодня. На столе лежали папки с материалами о положении дел в промышленности, сельском хозяйстве, на транспорте. Отдельной стопкой документы по восстановлению освобожденных территорий.

* * *

К полудню Маленков еще раз ознакомился со всеми материалами, подготовленными Чуяновым, и понял, что готов к предстоящему рассмотрению этого вопроса на ГКО. Георгий Максимилианович был одним из тех аппаратных работников, которые умели видеть не только текст документа, но и те смыслы и подтексты, которые за ним скрывались.

Он сложил все документы в специальный портфель и ровно в двенадцать часов вызвал фельдъегеря.

— Товарищу Сталину. Срочно, — коротко сказал он, протягивая портфель.

Фельдъегерь принял портфель, козырнул и вышел.

Все документы Чуянов подготовил в двух экземплярах, и поэтому, отправив один комплект на Ближнюю дачу, Маленков остался со вторым. В одном экземпляре были только составленные сегодня заключения академика Веснина и наркома Гинзбурга, которые были отправлены Сталину. Это были ключевые документы, и Маленков хотел, чтобы Верховный ознакомился с ними заранее, без суеты.

До встречи с Чуяновым было еще два часа, и Маленков решил тоже немного отдохнуть. Впереди тяжелый вечер и, возможно, не менее тяжелая ночь на заседании ГКО. А необычайно ранний подъем и начало рабочего дня в семь утра уже начали сказываться на самочувствии и работоспособности.

* * *

С чуяновскими документами Сталин начал знакомиться примерно в половине второго дня, и особого интереса они у него поначалу не вызвали. Все, что предлагалось, было ожидаемо и предсказуемо. Для этого совсем не обязательно было гонять специальный самолет из Сталинграда в Москву. От этих мыслей он почувствовал раздражение и уже собирался начать знакомиться с другими документами, как ему в руки попала первая папка так называемого «Хабаровского проекта».

Целый час Сталин внимательно изучал проект, разработанный товарищем Хабаровым Г. В. и названный им предельно просто: «Крупнопанельное домостроение». Название было скромным, но содержание оказалось куда более интересным, чем предполагал Верховный. Хабаров не просто предлагал новый метод строительства, он предлагал революцию в жилищном строительстве. Заводское изготовление крупноразмерных железобетонных панелей, быстрая сборка домов на площадке, значительное сокращение трудозатрат и сроков возведения зданий.

Целых полчаса Вождь читал заключения, подписанные академиком архитектуры и народным комиссаром. Оба специалиста давали проекту высокую оценку и рекомендовали его к реализации в экспериментальном порядке. Веснин особенно подчеркивал архитектурные возможности новой технологии, а Гинзбург делал упор на её индустриальную эффективность и возможность массового тиражирования.

Затем Сталин прочитал приложенную справку НКВД о Георгии Васильевиче Хабарове и о ходе реализации протезного проекта в Горьком. Справка была составлена обстоятельно и сухим языком излагала факты. В ней он особо не нуждался, так как хорошо помнил, как несколько недель назад ему об этом молодом лейтенанте, потерявшем в Сталинграде ногу, докладывал Берия.

Сталин внимательно прочитал составленный товарищем Хабаровым список лиц, участвующих в подготовке и работе над проектом крупнопанельного домостроения. Как и Маленков до него, Сталин обратил внимание на последнюю фамилию в длинном списке участников работ: Андреев В. С., второй секретарь горкома ВКП(б) города Сталинграда.

Сталин медленно откинулся в кресле и задумался. Он никогда не упускал из вида своего боевого товарища времен Гражданской войны. Виктор Семенович достаточно много раз сталкивался с ним на фронтах Гражданской, показал себя толковым организатором и преданным человеком.

И сейчас Верховный был очень доволен тем, что не ошибся в нем, направив в Сталинград. Наличие фамилии Андреева в длинном списке