Под руководством Атаманова мы походили туда-сюда группой, потренировали перемещения в здании. Оказалось все довольно непросто, хотя казалось бы, зайти и выйти. Тем более что я ни разу в жизни не носил подобную строгую форму, и определение Ярика «как в тубусе» обретало новые смыслы. Особенно когда я весь вспотел под плотным кителем — день стоял по-летнему жаркий. Остальные тоже страдали, Ушану тяжелее всех — лоб весь в бисеринках пота. Зато сестрички-лисички чувствовали себя прекрасно, оказавшись словно в естественной среде.

Тренировка — для того, чтобы мы выглядели уверенной группой, а не неуверенной толпой, продолжалась до самого вечера. Зато похвала от Атаманова показала, что не зря. После ужина, на который не переодевались, ничего не закончилось — мы собрались в общем зале, где нам сначала дали список вопросов, потом все вместе коллегиально формулировали ответы, репетируя. Тон, посадка, произношение — никогда не думал, что все это так сложно. Иди сюда, постой туда, улыбнусь вот так, леди под руку возьми, дверь приоткрой, вперед пропусти…

Команда инструкторов, выстроившись вдоль стен наблюдала за нами и неприкрыто потешалась, явно найдя развлечение лучше головизора и ленты омнифона. Ярик попробовал намекнуть Атаманову, что переходящий в открытое глумление смех ему мешает, но босс только рукой махнул и сказал, чтобы воспринимали как тренировку действий под психологическим давлением.

На следующий день закрепили, вновь посвятив теорию изучению протокола и возможных ситуаций на приеме, так что в субботу утром группа выглядела без преувеличения блестяще. Сегодня девушки были с прическами и макияжем — почти незаметным взгляду, но сделавшим их ослепительно-красивыми, еще более подчеркивая красоту естественную.

Вернувшаяся рано утром из столицы Анна, как и дочери, была в платье — только в строгом темно-сером, в корпоративном стиле Ковенанта. Атаманов вышел в армейском темно-синем парадном костюме с голубыми лампасами; вся грудь в медалях, причем в оригинале только Звезда Героя и Георгий, все остальное — орденские планки. Думаю, все его медали в оригинале на китель просто бы не поместились.

На выходе из спального корпуса нас ждала кавалькада машин — массивные черные внедорожники сопровождения, микроавтобус для нас и удлиненный седан для Анны с сестрами. Сейчас их даже мысленно сестричками-лисичками не назвать — если вчера они еще казались девчонками с нашего двора, то сегодня — с прическами, макияжем и дежурно-выверенной грацией, буквально божественные избранницы как есть.

Мы, впрочем, тоже неплохо выглядели. Ну не прямо мы, конечно, а вся компания в целом вместе с сопровождающими инструкторами — там у каждых орденских планок не намного меньше, чем у Атаманова.

Выехала наша кавалькада с мигалками и выскочив на вторую кольцевую, полетела в сторону президентского дворца. Ни одной остановки, кроме того — не сразу заметил, что ехали мы по совершенно пустым магистралям. Точно, дороги перекрыты! Как раз сейчас съехали на развязку, проскочив мимо загородивших другие съезды машин ДПС со включенными проблесковыми маячками.

— Я ведь отсюда, совсем неподалеку жил, — вдруг произнес Атаманов, заметив, как я проводил взглядом машины патрульной службы. — Когда учился ещё, здесь стабильно раз в несколько месяцев дороги наглухо перекрывали, когда на саммиты-конгрессы со всего мира деятели слетались. Метро на юге Питера долго не было, хотя тут в одном только районе города населения как во всей Прибалтике, так что с этими перекрытиями все движение просто колом вставало. Не уехать не приехать, иногда только пешком. Ух как мы не любили этих членовозов с мигалками, — задумчиво усмехнулся Атаманов. — А тут вдруг так неожиданно, что теперь для нас дороги перекрывают…

Кавалькада наша, проскочив без остановки по прямой как стрела дороге мимо малоэтажных городских предместий, заехала в воротную арку и выкатилась на плац, по широкой дуге объезжая памятник Петру Великому.

— Погнали, — показал на выход Атаманов.

Не зря два дня тренировались — довольно бодро попрыгали на брусчатку плаца, открыли двери машины, подавая руки прекрасной половине команды. Анна шла первой с Атамановым, Василиса в паре с Герой, Алиса с Ушаном, потом Ваня с Яриком, и я замыкающим, ничуть от этого не ущемляясь.

Если честно, волновался ненамного меньше, чем недавно на испытании — особенно когда нас провели в зал приемов и познакомили с президентом. Выглядит как в телевизоре — квадратное лицо, цепкий взгляд темных глаз. В головизоре, правда, проседь в волосах не заметна, а еще сюрпризом стало, что он невысокий, почти на голову ниже.

Практически не приходя в сознание я вежливо всем улыбался, отвечал на вопросы, вставлял своевременные комментарии — вокруг только и мелькали чужие лица, улыбки, мундиры, платья и костюмы. Потом президент прикрепил мне на китель медаль за спасение жизней, послушали бурные продолжительные аплодисменты. Постепенно я все же втягивался в процесс, тем более официальная часть встречи кончилась, началась более свободная часть мероприятия. Чем я и воспользовался, зарулив за колонны в безлюдный уголок дух перевести. Маневр заметила Василиса, догнав меня быстро, но без спешки — подходя с таким лицом, что явно собралась нотацию читать. Но не успела.

— Бро, здорово! — раздалось рядом звучное и непринужденное.

Данила Богатырев — совершенно не стесняясь и не парясь соблюдением протокола, после рукопожатия меня приобнял даже, активно похлопав по спине.

— Сударыня, поражен и очарован, — поцеловал Богатырев воздух рядом с кистью Василисы, поданной ею царственным жестом.

На нем темный, почти черный мундир Ковенанта, как и у меня, только лампасы и обшлаги рукавов белые, а на воротнике-стойке секиры Перуна. Остальная группа избранных-спортсменов чуть поодаль, причем много их как-то. Точно, вместе с ними девушки — в белых платьях со славянскими орнаментами, все как одна светловолосые, прямо берегини самые настоящие.

— Из Славии девчонки, тоже избранные, — увидев мой взгляд, пояснил Данила.

Ну да, мы же вроде как с Восточно-Славянской Конфедерацией самые что ни на есть друзья и партнеры, в новостях не забывают об этом напоминать.

— Макс, ты конечно сделал нам… подарок, — отвлекая от разглядывания берегинь, покачал головой Данила со странным выражением лица.

— Не понял.

— Вы проходили испытание первыми, мы должны были на следующий день. То есть понимаешь, что после твоего выступления план у нас изменился.

— Все хорошо закончилось? — оценил я взглядом группу славян. Вроде четверо кроме Данилы, все на месте.

— Да, но сам понимаешь, страху натерпелись. Да и приятного мало.

— Это преступники. Которым… — начала было Василиса.

— Да я знаю, нам показывали