— Но если вы правы, и эту девицу похитит князь Белов и ее привезут к нему на квартиру, то просто так ворваться мы не имеем права, — добавил Малышев.

Кстати да, как я узнал от Тихона, у князя в Дубовке была личная квартира. И вот сейчас Алексей Петрович заявлял, что не имеет прав на обыск без веских оснований.

— Чем обвинение в похищении человека не основание? — удивился я. — К тому же и свидетели тому будут!

— Все равно — мне нужно будет разрешение мирового судьи, — поджал губы полицейский. — Князя там может и не быть, и тогда он подаст уже на меня иск — за превышение полномочий. Победителей конечно не судят, но вы уверены, что сейчас мы ими станем?

— Тогда поднимем и мирового судью, если потребуется, — веско обронил Владимир Михайлович, подводя черту под нашим спором.

И только когда он замолчал, и Алексей Петрович даже не попытался ему и слово поперек сказать, до меня дошло, почему он со мной так препирался. Да я же в его глазах еще «сосунок»! Пусть и дворянской крови, но все равно — недоросль. И сразу он меня не послал из-за Зубова за моей спиной. И препирался, потому что не мог до конца понять его роль в этом деле — простая моральная поддержка, или он готов поставить на кон свое имя. А сейчас Владимир Михайлович четко дал ему понять, что верен последний вариант. Блин, да я с тетиным мужем так никогда не расплачусь! Снова, получается, должен ему за вот такую поддержку.

Договорившись все же с Малышевым, мы поспешили обратно домой. Возле ворот усадьбы нас уже ждало трое матросов. Владимир Михайлович отправил своего слугу в ближайший кабак с поручением — найти троих ребят для работенки на одну ночь. При этом слуга должен был предупредить, что работа предполагается полностью законная, но рисковая. Все подробности им уже мы должны изложить, чтобы утечки информации раньше времени не произошло.

Тихон до нашего возвращения совсем пал духом. Лицо бледное, уже хоронил себя мысленно парень.

— Подойди, и вы тоже, — обратился я к матросам. — Слушайте сюда, что нужно сделать.

Матросы конечно удивились той роли, которая им отводилась, но отказываться не стали. Парни все и правда оказались рисковые, а уж возможность поспособствовать тому, чтобы посадить в тюрьму аж целого князя, казалось, их привела в неописуемый восторг. Причем не из классовой ненависти, а потому что про князя Белова они уже были наслышаны от простого люда. И хвалебных од тот среди народа не сыскал.

Вообще самым «узким» местом на мой взгляд было то, что после получения информации о местонахождении девушки, подручные князя не сразу пойдут ее похищать. Что делать в этом случае я понятия не имел. Но на мое счастье, тянуть те не стали. Чего я уж точно не ждал, так это того, что Пелагеи дома не окажется. Тихону с подельником даже пришлось ее ждать недалеко от дома, где она комнату снимала, а я в это время весь извелся — куда она могла деться. И когда издалека увидел ее под ручку с Кузьмой Авдеичем, испытал двойственные чувства. Облегчение, что с ней все хорошо, ревность, что она уже с другим на свидания ходит, и опаска — от того, что бригадир может нам все карты спутать. Но я зря в этом плане волновался. Подельник Тихона ловко воспользовался тем, что парень отвлек здоровяка на себя, грамотно отправив артельного старшину в беспамятство. А уж с какой сноровкой они с Тихоном Пелагею повязали! Стало сразу понятно, что не впервой им такими делами заниматься.

— Пошла, родимая, — подстегнул я лошадь, которую взял в конюшне Зубовых на такой случай.

Один из матросов пошел следом, но мы предполагали, что Пелагею скорее всего в какую-нибудь телегу или иной транспорт кинут. Потому я и верхом, а матрос — свидетель. Второй в это время побежал до городового, сообщить о похищении. Третьего матроса Владимир Михайлович заранее отправил караулить около дома, где квартира князя. Если от нас оторвутся, то он должен был проследить — туда девушку увезли или нет. Заодно поспрашивает, на месте сам хозяин квартиры, или же отсутствует. Это — тоже один из ключевых моментов наших дальнейших действий.

Тот матрос, который вместе со мной двинулся за повозкой с Пелагеей, вскоре отстал. И остался я один догонять экипаж, стараясь выполнить две задачи: не упустить повозку из вида и не выдать того, что я преследую похитителей. Из-за этого пришлось двигаться вдалеке, и в какой-то момент я потерял экипаж. По спине в тот миг меня прошиб холодный пот. Неужели мой план из-за моей собственной ошибки потерпит полный крах, а девушка все же угодит в лапы этого любителя брать женщин силой?

Но все же проскакав вдоль по улице, я сумел различить как вдали повозка сворачивает на очередном перекрестке. Дубовку я уже успел немного изучить, а адрес князя нам Малышев сказал. Прикинув в уме карту города, я понял, что везут Пелагею чуть ли не напрямую к дому Белова. Да, иногда сворачивают, чтобы запутать следы, но не слишком часто это делают, больше уповая на подступившую ночь и отсутствие любопытных глаз на улице.

Когда я добрался до дома, где жил князь, повозки там уже не было. Зато стоял матрос, которого мы отрядили сюда следить за входом. Он-то и подбежал ко мне, начав быстро докладывать.

— Подъезжали, милсдарь, недалече как пару минут назад. Девку ту быстро внутрь занесли, а сам возница ходу дал. Я еле успел в тень дуба ближайшего спрятаться, чтобы меня не приметили.

— Понял, спасибо, — выдохнул я. — Князь здесь?

— Не знаю, — развел матрос руками. — Не у кого поспрашивать было.

Я сжал от злости зубы. Теперь оставалось лишь ждать полицию, да пока поднимут с кровати мирового судью и получат от него разрешение на обыск квартиры Белова. И до этого момента Пелагея в полной власти похитителей.

Малышев прибыл лишь спустя полчаса. Все это время я ходил вдоль дома как волк запертый в клетке. В голове представали образы один страшнее другого. Я молился, чтобы только Пелагея хотя бы дожила до момента, как мы ее спасем. Хотя умом понимал,