Хорошо всё же быть молодым и красивым, девчонки сами к тебе липнут и готовы согласиться, даже если ты несёшь чушь. А если ты богат и уважаем, то многие готовы простить даже солидный возраст, лысину и не менее солидное брюшко. Знаю не по себе, но среди родителей моих учеников из прежней жизни довелось такое наблюдать, школа у нас была не из последних, так что на «папиков» с женами лет на двадцать их моложе я немало «налюбовался».

Впрочем, здесь я совмещал и то, и другое, да к тому же говорил отнюдь не полную чушь, а лишь несколько необычные вещи.

— Я хочу сделать айков, а потом и другие народы вокруг более богатыми.

— Ты хочешь дать им деньги из «небесного металла» и свои яхонты? — удивилась Розочка?

— Нет! — улыбнулся я. — Ничего я раздавать не собираюсь, да и родня не позволит. Да и с «небесным металлом» не всё так просто. Мало ли, как к нему отнесётся Александр Великий? А ну как объявит «металлом богов и царей»? Нет, девочки, меновая торговля ещё долго будет оставаться основой. Людям в первую очередь нужна еда. И девять десятых времени, если не больше, они заняты именно её производством.

Дочка сонно завозилась, и внимание переключилось на неё.

— Народы станут богаче, если смогут производить больше еды, причём с меньшими затратами. И вот в этом я и хочу им помочь. Вернее, уже помогаю. Трёхполье, специальные семена для посадки, удобрения и селекция — всё это позволит больше еды выращивать. Больше и с меньшими затратами. И у людей останется больше времени на ремёсла. Зерно, овощи и изделия — это всё товары, они смогут больше менять, а значит, будут и больше покупать.

— Всё это хорошо! Но при чём тут эти апшеронцы? — первой не выдержала Роза, как более молодая.

— Всё просто! Еду мало произвести, её ещё нужно сохранить. А лучший способ для этого — засолка. Вот только соли у нас мало и она дорога. А уговорить племена с озера Урмия увеличить её производство и снизить цены до доступного уровня у нас не получается.

Как и ожидали мы с дедом и Гайком, эти… достойные дети своих предков… упёрлись как бараны.

— Поэтому я хочу нефть не просто покупать, а перегонять на месте. Примерно пятая часть её называется бензин, он лёгкий, хорошо горит и пригодится нам для химических нужд и зажигательных снарядов. Около десятой части приходится на керосин. Он просто идеален для светильников, поэтому мы будем продавать его и светильники. Спрос будет, мудрецы любят писать и читать вечерами, а богачи и аристократы — попировать. Эти светильники куда дешевле и ярче свечей. И удобнее, чем факелы.

Тут они дружно закивали. Одна явно вспомнила знакомых богачей, аристократов и философов, а другая — представила, сколько денег с них можно будет взять за столь редкий товар. Но хоть чувства снова испытывают одинаковые, уже хорошо.

— Остаток же, более двух третей зовут мазут или мазхулат. Он грязный, легко пачкается, трудно горит и неудобен для перевозки. Поэтому я планирую сжигать его на месте, выпаривая соль из морской воды. Вода пригодится нам самим, на том полуострове с ней трудности, а вот соль… Её мы будем разделять.

— Так же, как здесь, на солёном источнике? — тут же поинтересовалась Софичка. Казалось, она готова отложить ребёнка и мчаться за бумагой и пером, чтобы записать подробности.

— Нет, там состав другой. Обычной соли — чуть меньше двух третей, карбонатов почти нет. Зато много сульфатов, так что там мы тоже будем получать сульфиды и возить сюда.

Я пока что не очень понимал, какой именно сульфид выгоднее там получать. И не лучше ли вообще делать серу? Но это сейчас было не так уж и важно.

— Когда мы начнём привозить и продавать соль оттуда дешевле, чем племена с Урмии, их старейшины сами начнут бегать за Еркатами, предлагая договориться? — вопрос Розочки был явно риторическим. Тем не менее я поцеловал её, показал, как горжусь такой умницей-женой, и лишь после этого всё же ответил:

— Именно! В этом и замысел. Из воды этого озера соль, соду и сульфаты получать куда проще и выгоднее, солей в них раз в десять-двадцать больше. Причём мы готовы эту соль чистить. Так всем выгоднее, даже этим людям, их доходы сильно возрастут.

— Глупые они! — припечатала младшая с категоричностью юности. Гречанка же, куда больше повидавшая в этой жизни, лишь улыбнулась, но не с превосходством, а, скорее, жалея «сестренку». Ведь жизнь избавляет нас от иллюзий достаточно болезненными щелчками.

— Для получения соли на Урмии мы будем использовать большую часть бензина. — продолжил я. — Потому и металлические бочки. Нефть-то, на самом деле, можно возить и в дубовых, просто погоду надо выбирать спокойную, когда нет сильной качки.

— При чем тут качка? — снова заинтересовалась подробностями Софочка. Она даже переложила дочку в колыбель, чтобы сесть поближе.

— В сильную качку доски бочек слегка и ненадолго расходятся, и нефть просачивается, — пояснил я. — А бензин с керосином просачивались бы вообще всегда.

— Погоди-погоди! — вдруг затрясла головой Розочка. — То есть, мы будем покупать нефть, чтобы почти сразу её сжечь и получить соль? А соль ты намерен продавать недорого, чтобы богаче стал народ нашего царства? Мне одной кажется, что это звучит, как бред?

— Да, это поймут немногие! — согласился я. — Поэтому остальным я этого и не рассказываю, только вам двоим. А родичам я напоминаю о том, что у нас будет куча сульфатов, много бензина для зажигательных снарядов и нашей химии, а главное — такие прекрасные товары, как керосин и светильные лампы.

В конце концов, в XIX веке мазут вообще сливали в овраги, а бензин отдавали на условиях «берите даром, лишь бы вывезли». И ничего, керосин окупал всё! А тут у нас будет дополнительный и немалый доход от соли. Да и резервные источники сульфатов не помешают, мало ли, как повернутся дела в будущем.

Но главное — я не врал девчонкам. Я уверен, хоть и не могу этого доказать, что доступ населения к дешевой соли достаточно быстро увеличит и покупательную способность местного населения.

— К тому же, мы не собираемся на этом останавливаться! — напомнил я. — Полис в дельте реки Ра, фактории по берегам Восточного моря, всё это даст нам кучу дополнительной шерсти. Причем платить за них мы сможем всё той же солью. Прикиньте, бесполезный мазут мы разменяем на шерсть, а точнее — на хорошо продаваемые