В этот момент в проходе между казармами, который выводил на улицу, показалась долговязая фигура великого князя Николая Николаевича, который шел широким шагом, а за ним семенила бегом Анастасия Черногорская, приподнимая руками подол своего бального платья. Ее голые плечи покраснели от морозца, такого же цвета были щеки и уши. Великий князь также был одет только в парадный мундир со всеми своими орденами, и его щеки также розовели то ли от мороза, то ли от быстрой ходьбы.

Я поспешил к ним, на ходу расстегивая и снимая портупею с шашкой. Когда я подбежал к паре, то в руках у меня уже была моя же бекеша, которую я тут же накинул на плечи Анастасии.

– Генерал, как вы здесь оказались? – спросил Ник Ник, с удивлением глядя на меня.

Глава 14

Последствия-1

«Стреляли», – хотел я ответить известной фразой из известного фильма моего прошлого-будущего, но, боюсь, великий князь меня бы не понял. Поэтому в ответ произнес:

– Ваше высочество, «синие кирасиры» ближе всех к дворцу. Им сейчас после окончания артобстрела и начинать оказывать помощь: тушить пожары во дворце, разбирать завалы, спасать раненых. Вот я и примчался сюда, чтобы помочь организовать спасательные работы. Ротмистр Румянцев уже получил необходимые распоряжения. И кстати, ваше высочество, хочу отметить его грамотные и своевременные действия. Он десять минут назад отправил дежурный полуэскадрон на станцию Мариенбург, откуда предположительно ведется артиллерийский огонь по Гатчинскому дворцу. С учетом того, что последние две минуты артобстрела нет, террористы уничтожены или захвачены в плен…

Великий князь встрепенулся, как боевой конь, услышавший звук трубы.

– Это просто замечательно, генерал. Молодец, ротмистр! – произнес он.

Потом посмотрел на Анастасию:

– Как ты, дорогая?

Великая княгиня стояла, закутавшись в мою бекешу, и дрожала мелкой дрожью.

– Хорош-шо, – стуча зубами, ответила она, а потом продолжила, не переставая дрожать и отбивая зубами чечетку: – Так страш-шно… Они исчезли во взрыве. Представляете, от них ничего не осталось!

Взгляд Анастасии Черногорской застыл, она даже перестала моргать.

«Судя по всему, у нее психологический шок. В ступор впала. Сейчас или по щекам бить, или алкоголя ударную дозу влить. По щекам принцессу Черногорскую, бывшую герцогиню Лейхтенбергскую, а теперь великую княгиню Романову бить как-то стремно. Не поймут окружающие. А вот с алкоголем можно попробовать», – подумал я про себя, а вслух произнес:

– Ваше высочество, давайте пройдем в здание полкового собрания. Вы там сможете привести себя в порядок.

Только сейчас я рассмотрел на лице великой княгини черные разводы и запекшуюся кровь, судя по всему не ее.

– Да-да-да, дорогая, давай пройдем туда, – подхватил мое предложение великий князь и, обняв жену за плечи, направил ее к элегантному двухэтажному особняку с большими зеркальными окнами, стоявшему напротив казарм.

Я и ротмистр направились за ними. Сделав несколько шагов, великий князь обернулся и произнес:

– Ротмистр, если еще кто-то из гостей императора прибудет сюда, отправляйте всех в полковое собрание. Там места всем хватит.

– Слушаюсь, ваше высокопревосходительство. Разрешите идти дальше выполнять свои обязанности? Необходимо организовать спасательные мероприятия.

– Идите, ротмистр. И знайте: если ваши кирасиры уничтожили террористов, то Владимира 4-й степени с мечами вы уже заслужили. Лично за этим прослежу. Огонь из орудий действительно прекратился, и это просто замечательно. – Николай Николаевич, отвернувшись от Румянцева, обнимая жену, медленно пошел с ней дальше.

Штаб-ротмистр, расплывшись в улыбке, козырнул в спину великого князя и уже начал разворачиваться, чтобы бежать исполнять полученные задачи, как я его ухватил за рукав шинели.

– Румянцев, прикажите еще, чтобы в полковое собрание принесли одеяла: сами видели, что гости императора выбрались из дворца без верхней одежды, а на улице мороз. И сразу же отправьте несколько кирасиров, чтобы они направляли покидающих дворец сюда. Тут разберемся, кого в здание собрания, кого в казармы. Там только слуг и придворных чуть ли не двести человек было. И еще, обязательно найдите шинель самого большого роста. Великий князь здесь точно не останется, а возьмет командование спасательными работами на себя. Надо его хоть как-то одеть. – Я закончил и выпустил рукав штабс-ротмистра из пальцев.

– Слушаюсь, ваше превосходительство. Все организую. Разрешите исполнять.

– Исполняйте, ротмистр. И поторопите своих кирасиров. Надо спасать императора с императрицей и их гостей.

Отпустив Румянцева, я в несколько быстрых шагов догнал Ник Ника со Станой. Не успели мы подойти к входной двери здания полкового собрания, как она распахнулась, и мы прошли в роскошную переднюю с ливрейным швейцаром. Все-таки швейцар – это даже не профессия, а призвание или состояние души. Время, три утра или чуть больше, только что закончился артиллерийский обстрел Гатчинского дворца. Вокруг паника и суета, а швейцар полкового собрания «синих гусаров» одет строго по форме, чисто выбрит, и я даже почувствовал запах одеколона от него.

Прошли через просторный холл с парадной лестницей в зимнюю столовую, с красовавшимися на стенах кабаньими и лосиными головами, а главное, здесь стоял массивный резной буфет с запасом спиртного на любой вкус и цвет, а также был накрыт стол для разговения – видимо, для дежурных офицеров.

Я, положив портупею, шашку и папаху на полку буфета в стиле модерн, раскрыл его верхние дверцы и достал с полки бутылку «Камю», после чего налил в один из бокалов, которые стояли на серебряном подносе на столе рядом с буфетом, граммов сто пятьдесят, а во второй до краев – граммов двести пятьдесят. Поставив бутылку на стол, развернулся и протянул бокалы их высочествам, стараясь не перепутать объемы.

Ник Ник хлобыстнул свою дозу по-кавалерийски – чуть ли не в один глоток. Стана, взяв в ладони бокал, застыла, смотря пустым взглядом перед собой. Я глазами показал на нее великому князю, и тот, обняв жену и поправив бекешу, которая начала сползать с ее плеч, начал ей тихонько нашептывать:

– Давай, моя хорошенькая, сделай глоточек, а лучше два.

Великая княгиня сделала один глоток, затем второй, все так же глядя пустым взором перед собой.

– От них ничего не осталось… Ничего… Было – и не стало. – Стана, повернув голову, посмотрела в лицо великого князя. – Коля, их не стало. Пети и Милицы не стало. А странник Григорий говорил, что не надо нам ехать в