Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 120

Однако было бы слишком просто объяснить мое сложное, противоречивое состояние одними только негативными эмоциями. Рок пугал и манил, к ужасу предчувствия бездны примешивалось сладостное томление, когда я пытался представить себе Мэри. Мысленно рисуя себе ее лицо, я предвкушал встречу, догадываясь, что девушка, сумевшая затмить миссис Уиндибенк, должна обладать редкой красотой. Затем я спохватывался, вспоминая, как недостойно повела она себя в отношении собственной матери, и прегрешение ее тем тяжелее, что вдобавок усугублено стремлением развратить невинного, возможно неопытного и прочно занятого мужчину, коим, несомненно, был мистер Уиндибенк. Алчная вакханка! Не изберет ли в жертвы ее черный дух мою неокрепшую душу?

Из этих строк, читатель, ты поймешь, в каком смятении я встретил наступление означенного часа, когда вступал в не очень просторную залу, переделанную из склада обувной фирмы, снятого на вечер устроителями праздника.

Но едва я только увидел Мэри Сазерлэнд, волнение мое как рукой сняло. Она действительно была в красном бархатном платье, но дело не в этом. Все страхи и предвкушения насчет исчезновения в омуте страсти и забытья во грехе мигом испарились, и я облегченно рассмеялся. Мэри оказалась жизнерадостной толстухой с добрым широким лицом и простодушными глазами, круглыми, как пуговицы, и такими же блестящими.

Однако вначале не обошлось без недоразумения. Миссис Уиндибенк увидела, как я приближаюсь к ее дочери, и отреагировала очень странно. Из ее поведения я понял, что ей не только неизвестно о нашей рокировке с Холмсом. От меня не укрылось, что она нашла оскорбительным для себя факт, что ее делом занялся не Холмс, а всего лишь его помощник. Но даже не это задело меня больше всего, потому что это выяснилось уже позже, когда я объяснил ей, кто я такой. Да, именно так! Самым унизительным оказалось то, что она сначала вовсе не узнала меня. Не запомнила с нашей первой встречи, а точнее говоря, еще тогда не обратила на меня ни малейшего внимания. Ее интересовал только знаменитый Шерлок Холмс, зачем-то пославший вместо себя на бал пустое место.

Но и меня злость раззадорила не на шутку. Почувствовав на себе всю силу выталкивающего вон взгляда прекрасных глаз миссис Уиндибенк, я проникся чем-то вроде вдохновения и азарта. Нет уж, коль я здесь, отработаю свой номер так блистательно, как не снилось даже Холмсу. Если бы мой друг возник сейчас рядом и заявил мне, что он освободился и готов лично заняться Мэри, я бы, клянусь, не уступил ее даже ему. Никому!

Холодное недоумение миссис Уиндибенк взывало к ответу, но я уже набирался нахальства, чтобы его проигнорировать, когда неприятное положение исправила сама Мэри, чем заслужила мое признание и благодарность. Она выступила вперед и перехватила меня из-под немого протеста матери. Без приличествующих балу процедур, таких как приглашение к танцу и согласие, мы непонятным образом, словно дети в Рождество, сами собой образовали танцующую пару. Девушка сразу же восторженно отнеслась к моему ухаживанию, в чем я не мог не заметить своей заслуги.

Держа в уме отраслевую принадлежность праздника, я счел нужным подготовиться заранее, чтобы блеснуть и с этой стороны. Мне очень хотелось, чтобы у Мэри не создалось видимости, будто пригласительные билеты попадают не в те руки. Поэтому я всесторонне изучил вопрос газового освещения, вспомнив впечатления миссис Хадсон от газового рожка, чем вызвал первое приятное удивление. Затем плавно перешел к теме воздухоплавания, между делом подчеркнув, что летательные шары путешественников, кажется, тоже наполняют каким-то газом. Наконец, вспомнил свои детские впечатления от посещения деревни, где имел удовольствие общаться с коровами, не успев, правда, подробно остановиться на этом. Впрочем, этого уже не требовалось. Я видел, что Мэри Сазерлэнд, вздымаясь всем своим атласом, не отрывает от меня восхищенного взгляда. Я бы даже рискнул назвать это потрясением. Во всяком случае, уже через полчаса девушка попросила сменить тему беседы. Позже она призналась, что я, наверное, единственный здесь представляю газовую компанию, потому что такие билеты раздаются по весьма хаотичному закону.

Мы протанцевали весь вечер, и я с изумлением обнаружил, что долгие часы, случается, пролетают как минуты. Секрет обаяния трудно объяснить, зато легко проследить его последствия. Одно из них состоит в том, что Мэри, ничуть не изменившись внешне, на моих глазах превратилась из чересчур пышной особы в женщину приятной полноты, с сияющими особым теплым искренним светом глазами, располагающей душевной улыбкой и такими трогательными ямочками на щеках. Я уже не замечал, как плохо она танцует, но ненавидел себя за собственные аналогичные пробелы в танцевальном образовании, сокрушаясь, что такая девушка достойна лучшего кавалера, даже тогда, когда она в очередной раз всей массой наступала мне на ногу.

К концу дня, проводив Мэри до дома, я остался один на один со странным состоянием несоответствия ожидаемого увиденному и пережитому. Два обстоятельства порядком смущали меня, и если первому по размышлении нашлось объяснение, то второе оставалось в моем сознании всё таким же загадочным. Первое касалось внешности Мэри, второе – ее поведения. И то и другое никак не вязалось с заявлением ее матери об опасности семейному счастью последней и вызове ее благополучию. Но миссис Уиндибенк казалась неподдельно встревоженной и расстроенной, и я не мог не признать, что лучше, чем ей, никому не дано знать Мэри. Тем более мне, чей опыт равнялся одной пока еще даже не оплаченной встрече. Первое впечатление близоруко, что б ни говорили. Ведь поначалу я и сам недооценил Мэри. Девушка показалась мне смешной и неуклюжей. Не то чтобы в течение вечера ей удалось нащупать пути к изяществу. Дело в том, что она и не пыталась измениться, не старалась понравиться, оставалась такой, какая есть. Может, это меня в ней и пленило. Первая мысль, что Мэри не конкурент матери в претензиях на внимание мистера Уиндибенка, уже не казалась мне такой уж незыблемой. Он мог поддаться воздействию тех же чар. Таким образом, размышления над первым привели меня к выводу, что Мэри Сазерлэнд могла попытаться соблазнить своего отчима – в том смысле, что располагала необходимыми ресурсами. Могла, но хотела ли? Этот вопрос напрямую был связан со вторым обстоятельством. Ее поведение никак не походило на повадки хищной охотницы до чужого. О матери она тоже отзывалась с теплотой. Действительно, новый брак миссис Уиндибенк не вызвал у нее восторга, но в то же время чувствовалось, что дочь понимала трудности матери и ее страх перед одиночеством.

Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 120