— И?

— Думаю попробовать себя на самой простой работе. Если не понравится, всегда можно уволиться. Знаешь, здесь трудовое законодательство куда либеральнее чем той России. Примерно, как в США.

— И куда ты в возрасте и без образования?

— Посмотрим.

— Не боишься конкуренции с юграбами? — резонный вопрос. Марину как любящую жену заботило моральное состояние и душевное равновесие супруга. Ради этого она могла поступиться достатком, хоть и не говорила этого.

— Скорее придется конкурировать со студентами и контингентом типа нашего Митрофаныча.

Сам Максим конечно не собирался работать вместе с понаехами из диких стран и специфичных регионов. Успокаивало то, что в этой стране о такой вещи как дискриминация и не слышали. Точнее говоря, не считали ее чем-то нехорошим. Первое время у Максима глаза на лоб вылезали.

В объявлениях на работных страничках вполне спокойно указывались желаемый пол, возраст кандидата. Иногда встречались уже прочно забытые фразы: «Только для христиан», «Инородцам не беспокоить», «Белый европеец», «Приветствуется стройная фигура, привлекательность», последнее для дам конечно. Бывало и наоборот, так в один ресторан требовался помощник повара обязательно «крещеный кавказец». Видимо, заведение специализировалось на соответствующей кухне, потому как ресторан искал еще и половых с внешностью «горских или картвельских народов».

— Папа, мама! — в комнате затопали босые пятки, и в балконную дверь просунулась заспанное личико Лены. — А мы будем собираться в лагерь?

— Всенепременно. Списки изучили? Вот и давайте пробежимся по магазинам.

— После завтрака?

— А ты завтрак приготовила? Вечером конечно, я сегодня на работу выхожу.

— Папка, ты молодец!

Максим утрировал, когда упомянул биржу труда. Было такое ощущение, что в 21-м веке даже в этой стране биржа существует как данность традиции, не более того. Работу Максим нашел по объявлению. Подсобный рабочий в сборочный цех. Квалификация конечно ниже среднего, то есть на уровне дрессированной обезьяны, зарплата аж 70 рублей в месяц, но зато неполный рабочий день. Самое то, чтоб вписаться, освоиться, понять, куда и как плыть дальше.

Сегодня на два часа дня визит в контору, оформление, а завтра уже можно выходить. Как подозревал Максим его коллегами по работе будут студенты на подработке и контингент низкой социальной ответственности, кому по природе любой труд противен, а сидеть на шее земской благотворительности еще стыдно. То есть, не совсем испорченные люди.

— Папа, ты не забыл в школу зайти, прошение на лагерь подписать? — Лена росла девочкой серьезной, все помнила из того, чему придавала значение.

— Уже подписывал. Все оформлено, не переживай, — с этими словами пригладил растрепанные кудри дочки.

С лагерем на обоих детей действительно повезло. Все благодаря отцу Матфею. Летний детский отдых в имперской России дело популярное, но платное. Однако земский Попечительский комитет оказывается поддерживает контакт с Департаментом социального призрения и приглядывает за детьми из семей с трудным положением. Если же простым языком, отец Матфей предложил посодействовать в выделении бесплатных путевок за счет Земства.

— Как мне вас отблагодарить? — искренне обрадовался Максим, когда приглашение в школу вылилось в такой вот интересный разговор.

— Его благодарите, — школьный священник поднял перст. — Я делаю свое дело.

— И вам спасибо. Очень помогли.

— Вы русские, Богу молитесь, службы не пропускаете. Остальное само приложится, — улыбнулся в бороду Матфей.

Священник не обманул. Все решилось очень быстро. Таким образом младшие Марковы нежданно-негаданно оказались пристроены на целых три недели лета. Скаутский лагерь на берегу Волхова. Не элитный, не специализированный черносотенный, туда случайному человеку не попасть. Однако, так даже лучше, меньше нагрузки, больше свободного времени.

Дождь не повод нарушать привычный распорядок. После завтрака Максим вышел из дома на прогулку и пробежку. У торца дома навстречу попался новый жилец из собратьев по несчастью. Митрофаныч о нем рассказывал, но самому вживую встретить выдалось только сегодня.

— Добрый день! — встречный рыхловатый мужчина с обвисшими землистого цвета щеками махнул рукой.

— Здравствуйте! — Максим узнал его. В Новгороде не встречались, хоть и жили в одном доме. Максим изначально построил себе плотный распорядок жизни, удовольствия в пустопорожних разговорах с соседями никогда не находил.

— Извините за беспокойство. Вы тоже политический мигрант?

— Экономический.

— Вот это по-нашему, — улыбнулся сосед.

Вот теперь точно, все сомнения исчезли. Максим видел его один раз в Турции после катаклизма. Тот самый господин в широкополой шляпе и шортах возмущавшийся тем, что «Россию захватили белодельцы». Как видно, исторический факт не помешал человеку зарегистрироваться мигрантом, и видимо получать социальное пособие в царской России.

— Кстати, забыл представиться. Борисфен Михайлович.

— Очень приятно. Максим Викторович, — Марков еле сдержал рвущийся наружу смех: уж больно оригинальное у человека имя.

— Вы уже третий наш человек в этом районе. Предлагаю не теряться, русские всегда русским помогают.

— Спасибо.

Продолжать разговор желания не было. Максим вежливо попрощался и ускорил шаг. Утренняя пробежка и тренажеры в парке куда лучше болтовни на тротуаре с видом на парковку. Как следует размявшись, уже неторопливым шагом покидая спортивную площадку Максим вновь встретил нового соседа.

Борисфен Михайлович играл в шахматы в компании пожилых господ. Сосед сосредоточенно думал над комбинацией на доске потому и не замечал ничего вокруг. Максим Викторович же предпочел не мешать, увы, шахматы не являлись его любимым развлечением. Дело хорошее, мозги развивает, но как раз особых способностей к этой игре Максим в себе и не находил.

Третий раз за день судьба свела с Борисфеном ранним вечером. Максим шел от автобусной остановки, возвращался из конторы. Трудовой контракт подписан. Завтра на работу, вводный инструктаж, знакомство с коллективом, давно забытым делом. Планов громадье. Компания Максима не разочаровала, адекватные люди, вежливые. Зарплата вся официальная, об иных вариантах, кажется, здесь не подозревают. Хотя Максим считал, что не афишируют. Уж извините, но «серый» найм низкоквалифицированной рабсилы практикуется везде, где есть налоги. Люди везде одинаковы, никто не любит отдавать государству долю честно заработанного.

Сосед был не один. Курил на скамейке с Митрофанычем. При этом оба что-то с жаром обсуждали. Митрофаныч на удивление выглядел трезвым.

— Максим Викторович, рассудите нас, — Митрофаныч развел руками. — Господин Пороженкович завел крайне любопытный разговор о народной демократии. Вот вы как считаете, кто ближе к народу, социал-демократы или черносотенцы?

Максим чуть не поперхнулся от изумления.

— Плохо ориентируюсь в политике. У меня и избирательных прав нет, имущественный ценз не прохожу.

— Вот и вопрос возникает: кого представляет Дума? Где