— Может попытаться поговорить с княжной, женой хана Али? — спросил я.

— Эй, если не хочешь со мной работать, зачем тогда звал? — возмутился Рашид.

— Вот именно, — встал на сторону земляка Ибрагим. — Я пригласил уважаемого человека вам помочь…

— Прости, Ибрагим, — успел сказать я пока купец набирал воздуха в грудь, чтобы продолжить нас отчитывать. — Но проблема не в том, что мы не хотим иметь дел с Рашидом. А в том, что у нас нет столько денег.

— А сколько есть? — тут же спросил Ибрагим.

— «Ага, и где ключи от танка тоже тебе сказать?» — усмехнулся я. Ибрагим и Рашид вели себя, как истинные торгаши, и такая схема общения мне была хорошо знакома по 21 веку.

— Эээй, Ибрагим, — хищно ухмыльнулся я, — вот что за вопросы? Вот скажи мне, я к тебе в сундук лезу? Спрашиваю сколько у тебя денег? Нет же. Зачем ты такие нехорошие вопросы задаешь?

Ибрагим смотрел на меня. И я не мог понять, какой будет его реакция на сказанное мной. Как вдруг он рассмеялся.

— Ахах-ха-ха… Молодец, парень. Не дал слабину.

Семен и Ратмир переглянулись, но в разговор не вмешивались.

Тем временем Ибрагим повернулся к Рашиду.

— Я тебе продам франка. Попробуй его обменять на того парня. Идёт?

— За сколько продашь?

— За три рубля. — И тут же посмотрел на меня. — Два рубля ему за работу. Это хорошие условия.

Я кивнул.

— Два мало! — возразил Рашид.

— Ой, да, — махнул рукой Ибрагим. — Не жадничай, Рашид. Если бы не я, у тебя не было бы возможности вообще заработать.

Рашид с большой неохотой кивнул. И я с облегчением выдохнул.

Главное, чтобы Лёва был жив. Ведь если он там, но пострадал, уверен, прольётся кровь. И их… и наша…

Уже через час мы выехали из города. Мы на трёх лошадях, Рашид и франк, двухметровый мужик, связанный по рукам и ногам, на телеге.

Усадьба была внушительной. Высокий частокол из толстых брёвен, заострённых сверху. По углам — деревянные башни с площадками для лучников. Ворота массивные, окованные железом. Перед воротами стояли двое стражников в кольчугах, с копьями.

А дальше всё происходило всё очень быстро. Стоило нам подъехать к воротам, как они открылись, и оттуда выехал конный отряд вооруженных татар. Нас ждали.

Пока нас окружали, я быстро огляделся по сторонам. Со стены, в нашу сторону смотрели не меньше десяти лучников. Сопротивляться нет никакого смысла. И судя по тому, что Семён тоже не стал поднимать лука, он думал точно также.

* * *

Я очнулся от боли.

Голова раскалывалась, во рту был вкус крови. Я попытался пошевелиться, но не смог — руки были связаны за спиной.

Я лежал на полу. И не поверил своим глазам. Рядом сидел связанный Лёва! Худой, с синяками под глазами, потрескавшимися губами, но живой!

— Лёва! — охватила меня секундная радость.

— Долго ты провалялся в беспамятстве, — сказал он. — И вот уж кого не ожидал увидеть, так это тебя, — сухо сказал он. По глазам я видел, что он рад меня видеть. Просто он устал. В этот момент я увидел его ногу, на ней не было обуви. Но не это привлекло моё внимание. На пальцах не было ногтей.

— Аааа, — раздался голос, в котором я узнал Ратмира. Кажись моего холопа сейчас пытали.

— Кто это кричит? — тем временем спросил Лёва.

— Ратмир, — ответил я. — Мой холоп. Мы шли спасать тебя.

— Спасать? — усмехнулся он. — Ну, Митя, ты спасатель прям от Бога.

— Аааа, — снова раздался крик за стенкой, и чей-то гогот.

— Как ты тут оказался? — спросил Лёва.

— Пришли тебя выкупать. У ворот в усадьбу нас схватили. Даже слова не успели сказать. После того, как связали, меня ударили по голове. Всё.

— Яснооо… — произнёс Лёва.

— Друг, такое чувство, что ты не рад меня видеть, — сказал я.

Он внимательно посмотрел на меня, и в его глазах стал разгораться огонь.

— Митька, ну что ты такое говоришь, конечно я рад! Но и не рад одновременно. Ты хоть знаешь к кому мы попали в плен?

— О, очнулся, — раздался голос откуда-то сверху. От двери, в которой было небольшое окошко с металлической решёткой.

Я поднял голову. И не поверил своим глазам. В комнату вошёл… Освальд.

Я уставился на него.

— Ты⁈

Он улыбнулся.

— Сюрприз, Митрий.

— Что ты здесь делаешь?

Освальд подошёл ближе, присел на корточки рядом со мной.

— А как ты думаешь? Русские рабы сами пришли к Мухаммед-беку. И я не мог ему не помочь!

Кровь застыла в жилах.

— Ты… ты предал нас?

— Предал? — Освальд усмехнулся. — Нет, Митрий. Я просто использовал вас. Видишь ли, у меня был долг перед Мухаммед-беком. Старый долг. И он согласился простить его, ведь я подарил ему сразу три игрушки! Дружинников, что отбились два года назад от Ильяс-бека. — Он снова усмехнулся. — И не смотри на меня так. Вот он, — показал он на Лёву, — многое рассказал Мухаммед-беку, а он вчера за чашкой чая рассказал мне.

Ярость захлестнула меня.

— Сука! — рявкнул я, пытаясь подняться.

Освальд легко толкнул меня обратно.

— Спокойнее, парень. Не трать силы зря.

Он поднялся, направился к двери.

— Прощайте, господа. Было приятно с вами путешествовать.

Дверь закрылась.

— «Освальд. Литвин поганый. Клянусь, следующую нашу встречу ты не переживёшь!»

Вдруг снова раздался крик. В этот раз голос был не Ратмира…

— Отец? Митя, это что, голос отца? — сразу узнал его Лёва. И только сейчас я понял, что Лёва не знал с кем я отправился его выручать.

Глава 19

— Отец? — повторил Лёва, вслушиваясь в звуки за стеной. — Мить, Богом молю, скажи мне, что это не отец!

Я молчал. Что я мог ему сказать? Что Семён пришёл за ним? Что мы решили вытащить его из плена? Что теперь все мы в дерьме по самые уши?

Но он понял всё и без моих слов.

— Ааа! — снова раздался крик.

Лёва дёрнулся, попытался встать, но связанные руки не дали ему подняться. Он упал обратно и застонал.

— Это отец! Я узнаю его голос!

— Да, — хрипло выдавил я. — Это Семён.

Лёва замер.

— Ааа! — крик повторился. Потом послышался хохот, чьи-то грубые голоса на татарском.

Мы были бессильны. И Лёва зарылся лицом в колени. Я понял, что он плачет. Впервые за все годы нашей дружбы я видел его таким.

— Прости, — сказал я. — Я думал… я думал мы сможем тебя выкупить. Не думал,