— Я на Нюрнбергском процессе не волновался, — проворчал он. — Это надо такое сделать — ядерный взрыв в миллионном городе! В столице Урала. Мне в кошмарном сне такое бы не привиделось.

Славский сел напротив него, поправил пиджак. Три звезды героя социалистического труда мелодично звякнули. Он пригладил белый пушок на голове и, глянув на прокурора, сказал:

— Ну, ядерного взрыва, допустим, не было бы, конструкция реактора не та. Но ядерное заражение такое же, как при аварии на комбинате «Маяк», как минимум.

— С учетом розы ветров и направления ветра на момент возможной аварии, — добавил Непорожний, — могло накрыть Тюмень, северные пригороды Свердловска. Пришлось бы отселять как минимум пятьсот тысяч людей только в направлении прогнозируемого радиоактивного следа. И это тоже как минимум.

— А паника? — мне показалось, что Цинев, произнеся это, даже пошевелил ушами. — Вы не учитываете панику, товарищи ученые. Тем более, что наши заокеанские друзья постарались создать соответствующий фон. Я имею ввиду безответственные заявления академика Сахарова. Я до сих пор удивляюсь, Вадим Николаевич, почему вы его не изолировали от общества? И, самое главное, от западных корреспондентов? Ведь совершенно спокойно дает интервью, делает безответственные заявления. А мы с ним цацкаемся!

Леонид Ильич вошел минуты через три после того, как все заняли свои места. За ним семенил Зимянин, наклоняясь к уху Леонида Ильича и что-то шепча.

— Не надо аплодисментов, — махнул рукой Брежнев, когда присутствующие встали и зааплодировали (и я в том числе), — у нас сугубо рабочее совещание. Давайте сразу по существу… Я вижу, вы уже начали обмен мнениями, и мне бы тоже хотелось узнать, почему академик Сахаров не изолирован от общества? Но это позже.

Он уселся во главе стола, Александров-Агентов и генерал Рябенко сели у стены кабинета, впрочем, очень близко к Генсеку.

— Разговор у нас будет не парадный, — продолжил Леонид Ильич. — Мы только что вернулись из поездки в Свердловск… Ну что, город живет, паники нет, комиссия работает. Я думаю, первые выводы комиссии нам доложит товарищ Удилов.

Вадим Николаевич встал, открыл папку и прокашлялся.

— С чего начать, Леонид Ильич? Внутреннее расследование или данные внешней разведки?

— Арестован председатель УКГБ по Свердловской области генерал Корнилов, который санкционировал учения, не согласовав с центральным аппаратом. Результатом его действий едва не стала полномасштабная авария на АЭС. Далее, вчера при попытке дать взятку начальнику управления собственной безопасности был задержан первый секретарь Свердловского обкома Ельцин Борис Николаевич. Сейчас он находится в изоляторе временного задержания и дает признательные показания. С ним работают опытные следователи.

— И во многом признался? — Леонид Ильич нахмурился. — Надеюсь, допросы ведутся в рамках закона?

— С ним работают наши следователи и следователи прокуратуры, так что все нормы соблюдаются. — Удилов пододвинул к себе блокнот и что-то черкнул.

Руденко подал реплику:

— Мы делегировали для работы с Ельциным самых опытных следователей. Кроме того, генеральной прокуратурой возбуждено уголовное дело о даче взятки должностному лицу при выполнении служебных обязанностей.

— Я так понимаю, что по завершению всех расследований мы еще раз соберемся и подведем все итоги. — произнес Леонид Ильич, хмурясь. — А пока какие меры предприняты в отношении по, так сказать, идеологической линии?

Зимянин встал, прокашлялся.

— Анализ публикаций в западной прессе, — начал он, — показывает, что накал обвинений в западной прессе значительно снизился… да практически сошел на нет. Я уже раздал участникам заседания сводку — можете ознакомиться. — за столом зашуршали материалами. — Тем более, фигуры Сахарова и Боннэр, — продолжил Зимянин, — особенно их поведение… то, что было показано по Центральному телевидению, вызвало просто шквал негодования как среди нашего населения, так и в западной прессе.

— Да, молодцы телевизионщики, красиво сняли, — кивнул Брежнев. — Но, продолжайте, Михаил Васильевич.

— Точно так же своевременное информирование населения дало большой положительный эффект. Информация доводится до людей, ничего не скрывается, более того, и тут я хочу посоветоваться с нашими чекистами, — он посмотрел на меня и Удилова и улыбнулся, — хотим подготовить фильм о похождениях мистера Мастерса в нашей стране. Как вы на это посмотрите?

— Давайте немного подождем, — сурово ответил Удилов. — С мистером Мастерсом нам предстоит еще много работы.

— Далее, — продолжил Зимянин, — поступила информация, что под руководством небезызвестного вам всем Збигнева Бжезинского создан некий центр по работе с нашей страной. Причем туда вошли специалисты как из ЦРУ, так и из остального разведывательного сообщества США.

— Нам это известно, — кивнул Удилов. — По нашим каналам поступает аналогичная информация. Я думаю, международный отдел, который вы курируете, товарищ Зимянин, занимается только общеизвестной информации, но никак не занимается работой с теми политическими силами, которые симпатизируют нашей стране.

— У вас немного устаревшая информация, — Зимянин посмотрел на Удилова с какой-то подленькой хитрецой в глазах. — Дело в том, что Пономарев Борис Николаевич сейчас сконцентрировался на научной и преподавательской работе. В Академии наук у него очень большая нагрузка и он написал заявление об уходе с поста заведующего международным отделом ЦК. А новый заведующий, Леонид Митрофанович Замятин, как раз активизировал работу с нашими друзьями за рубежом.

Тут Зимянин помолчал секунду-другую и добавил:

— Конечно, в тесном сотрудничестве с Первым главным управлением КГБ.

Удилов шпильку в свой адрес пропустил и внешне никак не отреагировал. Но я в третий раз за все время знакомства с ним уловил его мысли: «По лезвию ходишь, посмотрим как дальше балансировать будешь». Зимянину я точно не завидовал.

— Хорошо, я вас понял. Только не ссорьтесь, — Леонид Ильич поднял вверх открытую ладонь, останавливая диалог. — У меня вопрос к вам, товарищи Непорожний и Славский. Безопасность. Кто отвечает за безопасность станций? Кто вообще отвечает за станции? А то у меня создалось впечатление, что у семи нянек дитя без глазу.

Непорожний встал, откашлялся, и сообщил не слишком-то внятно:

— Я считал, считаю, и всегда буду считать… и хочу добавить, что наше Министерство отвечает за подачу электроэнергии потребителям и за генерацию на тепло-гидроэлектростанциях. Но это постольку поскольку. Основное для нас — это генерация и чистота и поддержание баланса энергосистемы.

Брежнев вздохнул:

— Опять