Мы уселись к лицом к воде, едва видимой при свете звезд и луны, но хорошо слышной. Нур, прижавшись ко мне, указала рукой на таинственно шумящую темноту.

— Ты знаешь историю о Генри Эвери и прекрасной принцессе из Дели, случившуюся сто лет назад? — спросила она.

Я отрицательно покачал головой.

— Английский пират, — начала она свой рассказ, и ее голос, мягкий и мелодичный, казалось, сливался с шумом волн. — Он захватил дочь Великого Могола Фатиму и несметные богатства. Это случилось не так уж и далеко отсюда, — она кивнула в сторону моря.

— Обстановка располагает к неспешным романтическим историям. Расскажи подробнее.

Нур с удовольствием превратилась в Шехерезаду из «1001 ночи». Она подперла голову рукой и начала свое повествование под шум начинающегося прибоя и игру теней на наших лиц от горящих в канделябре свечей.

— Все началось на Мадагаскаре. Генри Эвери, только вступивший на кривую дорожку морского разбоя, но уже крайне удачливый пират, сумевший к тому времени захватить четыре корабля, встретился с известным корсаром Томасом Тью, у которого было двух небольших, быстроходных шлюпа. Тью предложил отправиться в Красное море и перехватить флотилию судов индийских паломников в Мекку. Всего шесть кораблей собрались бросить вызов целой эскадре.

Нур сделала паузу, словно позволяя мне представить эту картину.

— Они отплыли. Один корабль оказался слишком медленным, его решили сжечь. Осталось пять. Потом в тумане потерялся еще один. У Аравийского полуострова всего четыре шлюпа столкнулись с двадцатью пятью индийскими судами, плывущими на восток, и… сразу атаковали. В первый же день они захватили второй по величине корабль индийцев. Но на этом не успокоились, несмотря на богатую добычу и гибель Тью в бою. Эвери бросился в погоню за самым большим и хорошо вооруженным торговым судном и через несколько дней, после ожесточенного сражения, захватил и его. О, он не знал, какой приз его ждал — девяносто лакков рупий, не считая драгоценностей и изделий из золота и серебра, гигантская добыча, превышавшая головой доход Компани Бахадур (1). И прекрасная дочь Великого Могола Фатима, которая возвращалась из паломничества в Мекку. За голову Эвери была назначена огромная награда, но он пропал вместе с несметными богатствами и делийской принцессой — больше их никто не видел.

Я рассмеялся, и мой смех, кажется, разнесся над волнами.

— Красивая легенда. Миллионы. Принцесса как вишенка на торте. Везли золото и серебро из Мекки… Не иначе, Аллах наказал их за такое святотатство.

Начинался прибой, волны бились в песчаный берег, подмывая его. Обрыв, перед котором мы сидели, все ближе и ближе подбирался к нашему столу. Мы ели сладкий десерт — тонкие нити из яичных желтков, — и спорили, доберется ли море до нашего стола, опрокинет ли его вместе с бутылками, бокалами и остатками еды. Это было весело.

Подошел улыбчивый индиец. За несколько мелких монет он запустил для нас большой бумажный фонарик, предложив загадать желание. Внутри фонарика горела свеча, ее пламя мерцало, освещая тонкие стенки. Он взмыл в ночное небо, хорошо заметный на фоне черного бархата, усыпанного звездами. Мы с Нур следили за ним, спорили, виден этот огонек или уже нет, он становился все меньше и меньше, пока, наконец, не затерялся среди ярко горящих звезд. Стол остался на месте, море отступило, словно подчинившись нашему желанию. Хотя лично я загадал совсем иное. Выздоровление Марьяны — вот что меня больше всего волновало.

Близился рассвет. Небо на востоке начало светлеть, окрашиваясь в нежные розовые и золотистые тона. На пляж пришел человек. Его фигура была высокой и статной. Он был одет в ботфорты и дорогой камзол, на поясе у него висели два пистолета и затейливый индийский клинок. Мавританского вида усы — извилистая линия, тянувшаяся от носа до самых ушей, — подчеркивали его эбеновое лицо, а широкая шляпа вызывала ассоциации с Гектором Барбоссой из «Пиратов Карибского моря».

— Доброе утро, атаман. Наслышан о вас, восхищен вашими успехами, — произнес он по-арабски, его голос был глубоким и низким. — Я глава клана Ангре. Прибыл по приглашению святых отцов.

Я внимательно посмотрел на него. Ангре. Это имя было мне знакомо по рассказам Нур, настоятель ошибся. Сто лет назад флот непобедимого адмирала маратхов Ангре господствовал в Аравийском море, грабил торговые корабли, заставлял платить дань за свободный проход. Этот смелый моряк даже основал небольшое княжество на побережье. Потомки продолжили его дело, но их в итоге задавили британцы. Обвинили их в пиратстве и разбое, хотя сперва пользовались их услугами, чтобы бороться с конкурентами.

— Чем могу быть полезен? — спросил я.

— Мой предок, сархел Канхонджи Ангре (2), в 1718 году блокировал Бомбей и отступил только после уплаты выкупа в восемь тысяч семьсот пятьдесят фунтов стерлингов, — начал он, его голос звучал гордо. — Мы не пираты. Мы — законные правители и владельцы Малабарского побережья, защищающие свои владения от чужеземцев. Британцы пытались нас уничтожить, но мы выжили. Мы прячем остатки нашей эскадры в архипелаге из прибрежных островов на севере Конкана, между Гоа и Бомбеем.

Он сделал паузу, его взгляд задержался на мне.

— Я предлагаю вам совместные действия против англичан. Вы, атаман-сахиб, идете на Бомбей — об этом уже говорят на всем побережье. Я же, со своей стороны, обещаю блокировать порт и помочь вам с высадкой на главный остров. Мы знаем все тайные проходы, все уязвимые места.

Предложение было заманчивым, слишком заманчивым, чтобы от него отказаться. Ангре. Его флот. Это могло стать ключом к успешному захвату Бомбея.

— Расскажите о своих возможностях.

Мавр не стал гнуть пальцы, изображать из себя крутого морского бродягу — спокойно и обстоятельно рассказал о своих силах. Они были, увы, не столь велики, как мне бы хотелось, но одновременное нападение и с суши, и с моря на форт Бомбея — это, безусловно, лучше, чем одна атака с материка. У Ангре были небольшие парусно-гребные корабли, превосходно действовавшие в прибрежных водах — он называл их гальветтами или галливатами. С командами в сто — сто двадцать человек, вооруженные несколькими пушками, они могли справиться с неплохо вооруженным торговцем, но были бессильны против больших «ост-индийцев» Почтенной компании и, тем более, против фрегатов и линейных кораблей Ройял Нэви. В любом случае, даже на таких гальветтах Ангре брался навести знатного шороха в порту Бомбея.

— Когда? — спросил я.

— В