— Опять Емелькин тарантас! — раздалось совсем рядом с автомобилем, возвращая старшего сержанта в реальность. Иван поморщился, но глаза решил не открывать, цепляясь за обрывки своего мысленного визита в Болошнёво.

По тому с каким трудом парни залезли в кузов Жуку стало ясно, что с физподготовкой у них было совсем ах. Четыре человека, один из которых, без сомнения лидер, громогласный и нагловатый с прокуренным голосом, сразу же поинтересовался у Ивана, что он тут забыл. Но Жук уже из любопытства решил притвориться спящим и посмотреть, вернее послушать, что будет дальше.

Поверил этот, которого Иван про себя сразу окрестил Хорьком, или скорее просто счёл бойца в засаленной телогрейки и поношенных штанах не заслуживающим внимание, так или иначе, но его оставили в покое. Из разговоров вновь прибывших Ивану стало понятно, что трое обычные новобранцы, а вот четвёртый строит из себя невесть что. На ум сразу приходил персонаж из его юности, Яшка Рябой, даже говорил этот Хорёк с той же интонацией и ужимками, строил из себя тёртого, много повидавшего в жизни кадра.

Природные наглость и трусость, да подсмотренная у какого-то мелкого уголовника манера речи сразу бросились в глаза Ивану, не понятно было только почему остальные трое ведут себя как малолетние телки. Яшка Рябой верховодил в компании пацанов минимум на пять лет младше себя, а тут практически ровесники. Тем не менее не только сносили тупые до безобразия насмешки, притворно хихикая и поддакивая, но с готовностью набрасывались на того, кого в этот момент оскорблял Хорёк. А хуже всего компания позволяла проходиться так и по отношению к командиру, какому-то лейтенанту, судя по всему, обычно назначаемому над ними старшим. Вот и сейчас, дёргаясь как на иголках, от чего постоянно поскрипывала лавка, Хорёк всё ждал, когда появится Студентик, Василёк, наш Поэтишко.

Жук прекрасно понимал, что такая анархия от того, что дивизия только начала формироваться. Неделя, максимум две и такое головотяпство закончится. Часовые Яники перестанут ворон на посту ловить, такие вот Хорьки получат укорот и зарекутся коллектив разлагать. Да и лейтенант или научится подчинённых на место ставить или переведут на должность не связанную с непосредственным командованием людьми.

Будь это одна из кинолент про доблестную Красную Армию, которые сейчас так любят крутить в кинотеатрах, например «Истребители» или «Танкисты», то молодой командир обязательно попросил бы перевести и недотёпу Яника и трусоватого и от того наглого Хорька в своё подразделение. А к концу фильма Янек с Хорьком конечно же стали бы идеальными красноармейцами, героями и лучшими друзьями молодого командира.

Но это в кинофильме, а здесь и сейчас Жук постарается сделать всё возможное, чтобы эти гаврики плюс трое бесхребетных шофёров к нему в подразделение ни при каких обстоятельствах не попали. Иван ещё будучи комвзвода накрепко запомнил сколько проблем создают такие экземпляры. А вот время на них тратится больше, чем на остальных бойцов подразделения вместе взятых. Так что нет уж, нет уж, нам такого счастья не надо.

Внезапно в кузове автомобиля стало тихо, только успел хихикнуть один из шоферов, но на него сразу же шикнули. Иван насторожился, не нужно быть большого ума что бы догадаться, Хорёк решил, что пора подшутить над спящим. Обострённые чувства подсказали, вот он встал и наступил на половицу в середине кузова, чуть колыхнув потоки воздуха. Вот перенёс вес тела на левую ногу заставляя доску чуть прогнутся и на пределе восприятия затрещать. Жук еле сдержался что бы не поморщится от дыхания Хорька, шумного и несущего запахи пищи. Явственно, как будто глазами, Иван увидел скрученные пальцы у самого носа и чуть не зарычал от удовольствия. «Сначала ты работаешь на репутацию, потом репутация работает на тебя», — раздался в голове голос Макея.

Пальцы Хорька оказались в жёстком захвате, наверное, ещё раньше, чем Иван открыл глаза.

— Name? Rang? Teilnummer?[4] — не ожидая от самого себя выпалил Жук на немецком.

Действуя, скорее рефлекторно, чем осознанно, старший сержант специальной разведывательно-диверсионной бригады ГШ левой рукой заломил пальцы незадачливого шутника, заставляя бухнуться на колени, а правой ткнул стволом выхваченного ТТ в его левый глаз.

— Убью гнида! — габариты ствола позволяли при большом желании серьёзно повредить глазное яблоко, так что тыкал Жук аккуратно. Лишать хулигана зрения в его планы всё-таки не входило.

— А-а-а!!!

По характерному запаху Иван понял, что всё же перестарался с воспитательными мероприятиями. То ли Хорёк оказался ещё более трусоват чем казалось, то ли недавно плотно покушал.

— Да что ж за детский сад то такой, трусы на помочах, — Жуков оглядел сидящих, и выбрал выглядевшего наименее испуганным.

— Ты, Конопатый! Знаешь, где тут у нас санчасть?

— З-з-знаю.

— Не мямли! Ты красноармеец или баба. Проводишь этого засранца, скажете понос прихватил, и пулей назад. Пять минут, уедим без тебя побежишь на вокзал пешком. Задача ясна!

— Да.

— Так чего сидим, кого ждём? Быстро помогли Конопатому это выгрузить. И будем знакомиться, — Жук плотоядно оскалился, неосознанно подражая мимике Барса, — вы у меня сейчас надолго запомните, как над командиром смехуёчками смеяться.

Попугать как следует новобранцев Жуку не удалось. После того как Засранец в сопровождении Конопатого был отправлен в санчасть Иван посмотрел на оставшуюся парочку, жмущуюся от него к заднему борту полуторки и только вздохнул. Повысь сейчас на них голос так точно в обморок шандарахнутся.

И дело тут было, как подозревал Иван, не столько в том, что один старший сержант размахался перед вчерашними колхозниками пистолетом, а в том с какой скоростью и лёгкостью, практически походя, был низвергнут Засранец, бывший ещё пять минут назад для молодых парней в шинелях непререкаемым авторитетом.

— Давайте знакомится, товарищи красноармейцы. Старший сержант Иван Жуков. И бояться меня не следует. Когда меня не огорчают я человек редкостной душевной доброты и чуткости.

Ответом Жукову почему-то стала тишина. Может быть, товарищи красноармейцы хотели, но стеснялись спросить, какой человек старший сержант, когда его огорчают. Или задумались над вопросом как бы полаконичнее сформулировать свои душевные качества. Как бы то ни было, Ивану пришлось стимулировать красноречие собеседников ткнув пальцем в бойца, сидящего у противоположного борта.

— Ты!

— Красноармеец Владимир Пуговкин. 32-й гаубичный артиллерийский полк. Шофёр, но машины ещё нет.

— Понятно. Ты?

— Красноармеец Руслан Хаймзонов. 32-й отдельный зенитный арт дивизион. Шофёр, машину пока не дали.

— Ясно. Про Конопатого, что скажете?

— Тоже шофёр и тоже пока без транспорта. Он из мотострелкового полка, зовут Тарас Костюк.

— Засранец?

— Алексей Симаков. 32-й автотранспортный батальон, машина на ремонте.

— Вы значит