Наступила пауза. Из четверых присутствующих, трое, почти синхронно, подумали о трибунале.

— Отойдём, старшой?

Сначала старший лейтенант Сидоров подумал, что старший сержант из штабных. Например, писарь политотдела или ещё какой прыщик, считающий себя пиком Сталина[3]. Пижонская кобура, хорошие сапоги, уверенность в глазах, всё на это указывало. Но присмотревшись, начавший служить простым шофёром ещё в начале 30-х и успевший за свою долгую военную карьеру много кого повозить, Игнат Борисыч своё мнение изменил. Скорее разведка, решил исполняющий обязанности заместителя командира транспортного батальона, уж больно движения плавные и глазами зыркает во все стороны, у штабных взгляд совсем другой.

— Хорошо. Отойдём.

Отошли не далеко, но за пределы слышимости караульных вышли. Да и разговор не предполагал быть громким.

— Воевал?

— Пока не пришлось. Учителя много воевали.

— Где?

— Где прикажут.

— Это да…

— Закуришь?

— Не курю. Бегать мешает. Да и запах дыма демаскирует.

— Правильно. Ты это, старшой… Можешь конечно всё начальству доложить. Будешь в своём праве. Бардак… И меня и ефрейтора накажут… Да…

Иван просто физически ощущал, как тяжело ворочались мысли в голове старшего лейтенанта и с каким трудом он подбирал слова.

— Ты правда хочешь, чтоб пацана этого, — кивок в сторону Яника, — под трибунал отдали? Ты, старшой, значит, человек новый, а через пару дней сам увидишь, дивизия пока существует скорее на бумаге.

Командование более-менее имеется. А в остальном… Техника каждый день эшелонам идёт. Личный состав сплошь новобранцы и те только-только начали поступать. Командиров половины нет и каждый день несколько человек, вот как ты, своим ходом прибывают. Но хуже всего дело обстоит с рядовыми. Первыми прислали местных, значит. Вот и Хархола этот, пацан пацаном, только от титьки мамкиной оторвали, так он хоть язык русский более-менее знает. Остальные такие же телки, только сказать ни бельмеса не могут. Понимают с пятого на десятое. Посадят ведь пацана.

— А вы что предлагаете, Игнат Борисович? Так всё спустить?

— Нет. Зачем? Сам я их накажу. Своей властью. Да так, что мало не покажется, особенно ефрейтору Раисову. И комполка сам доложу. Только вот…

— Только вот?

— Хархола так-то парень смышлёный, как раз в 32-м полку служит. Так вот, вопросы ему подозрительными показались. Но чтоб девушку не спугнуть, он её задерживать не стал, а рассказал всё ефрейтору. А Раисов мне всё, значит, доложил. А я уже майору Павлычеву, командиру нашего, значит, 32-го мотострелкового полка обскажу всё как есть.

Приободрённый тем, что его версия происходящего не вызвала моментальный гнев старшего сержанта, Смирнов, до этого отводивший взгляд, посмотрел Ивану в глаза.

— Что скажешь? Тебе решать, значит.

— Обмануть командование предлагаешь? — Жук неосознанно перешёл на шёпот и на «ты».

— Почему обмануть? Хархола не дурак, так бы и сделал, скорее всего. Просто не успел.

— Я, выходит, помешал его грандиозным планам. Понятно. Так дивчина всё равно же ушла.

— Так ушла не из-за того, что её раскрыли. Наорал командир на караульного за то, что на посту болтал, подумаешь. Ну, накажут. Так потом ему вдвойне, значит, сочувствие понадобится. А так пропадёт ведь парень в тюрьме. А ефрейтора я накажу. Сильно накажу.

— Хорошо. Не будем рубить с плеча. На самом деле, я здесь человек новый, всех тонкостей пока не знаю. Но я прослежу, чтобы в дальнейшем караульные исполняли свои обязанности со всем тщанием.

— Вот и прекрасно.

Козырнув, старший лейтенант протянул руку:

— Тогда будем знакомы, Игнат Борисович Сидоров. Пока не пришлют кого-нибудь на замену, заместитель командира автотранспортного батальона. Если будут вопросы по транспорту, обращайся не задумываясь.

— Старший сержант Иван Жуков. Можно просто Жук. Вопросы потом обязательно будут, я как раз направлен сюда натаскивать мотопехоту. А сейчас надо всё-таки найти начальство и доложиться о прибытии.

— Вот значит как. Хорошо. Дорогу сам найдёшь? Извини, не могу проводить, хочу с этими гавриками побеседовать.

— Найду. Остался один вопрос.

— Какой?

— Может быть, документы у меня всё же кто-нибудь проверит?

Глава 2

Проблемы коммуникации в формирующейся дивизии

Командир 32-го мотострелкового полка майор Михаил Петрович Павлычев рассматривал стоящего перед ним старшего сержанта и размышлял о потенциальных плюсах и минусах, что принесёт ему решение Генштаба направить в полк «инструктора по боевому слаживанию».

Первый минус то, что сержант направлен в их подразделение в командировку. Кому может понравиться, что в части служит человек, который тебе в полной мере не подчиняется? Ясное дело, никому. Непонятно почему бы его просто не перевести в 4 МК. Дальше минус в том, что инициативы начальства всегда опасны своей непредсказуемостью. А это инициатива самого Жукова Георгия Константиновича и если сержант, кстати тоже Жуков, не справится, то кого он в этом обвинит? Скажет не помогли, не захотели, не обеспечили. Кто не обеспечил? А майор Павлычев конечно же.

И последнее, совершенно непонятно, что за человек этот старший сержант Иван Жуков. Вместо личного дела коротенькая справка. А новоявленный инструктор, между прочим, не успев представится уже какую-то бучу устроил на КПП. Начала майор не видел, но судя по тому, что всё закончилось мирно, рукопожатием со старлеем Сидоровым, можно особо не волноваться и подождать, что скажет сам Игнат Борисыч. Это минусы.

А главный плюс, что сержант имеется, так сказать по факту. В полку, как и во всей дивизии дикий некомплект личного состава, так что работа для сержанта на ближайшие два-три месяца точно найдётся. Второе, в той самой, короткой справочке говорится, что пришёл Жуков на курсы повышения квалификации три месяца назад младшим сержантом, а выпустился уже старшим. Навесили пару треугольников на петлицы для солидности? Наверняка не без этого. Но тем же тоже перед Георгием Константиновичем в случае провала ответ держать придётся. Так что просто так не навесят, пошлют лучших. Вообще сержант производит хорошее впечатление. А в людях разбираться майор умеет, должность обязывает. Сколько их, самых разных, за годы службы через него прошло? И ни сосчитать, ни упомнить.

Старший сержант Жуков майору определённо нравился, сразу бросались в глаза его уверенность и спокойствие. Лицо худое, но не измождённое, развитые мышцы, короткий ёжик необычно ярко-рыжих волос и кожа лица обветренная и того легко узнаваемого чуть красноватого оттенка, бывающего от постоянного пребывания под открытым небом. Вывод напрашивался сам собой, сержант хорошо питался и много занимался физическим трудом.

А ещё проскальзывала в мимике сержанта тщательно подавляемая улыбка, такое чуть мечтательное выражение обретённой свободы. Майору не раз приходилось наблюдать, как у вчерашних выпускников военных училищ,