– После этого отец больше никогда не говорил об этом, – сказала она, её голос звучал глухо. – До тех пор, пока не устроился охранником в заброшенное депо.

– И тогда? – Варвара чуть подалась вперёд.

Марина посмотрела на неё, её глаза блестели.

– Тогда он начал видеть этот трамвай снова, – сказала она, её голос стал чуть громче. – По ночам он рассказывал, как из ангара выезжал тот самый вагон. Он говорил, что видел, как он исчезает в никуда.

– И он обращался к начальству? – уточнил Виталий.

– Да, – Марина кивнула. – Но ему никто не верил. Его считали сумасшедшим.

Она замолчала, её взгляд снова упал на фотографию отца.

– Это всё, что он рассказал, – тихо добавила она.

Варвара и Виталий переглянулись. Их молчание говорило больше слов.

Глава 8

Виталий удивительным образом вошёл в жизнь Варвары так, словно всегда был её частью. Это произошло не резко, не с громкими словами или пафосными жестами. Он появился мягко, но неизбежно, как утренний туман, который незаметно окутывает всё вокруг. Его присутствие не требовало объяснений, и Варвара не сопротивлялась – не потому, что не могла, а потому что не хотела.

Он не был похож на мужчин, которых она знала раньше. Они всегда казались поверхностными: немного яркими, немного шумными, но такими мимолётными. Виталий был другим. Его сила не требовала демонстрации, но она ощущалась в каждом движении, в каждом слове. Он не тратил время на пустые комплименты, не пытался быть остроумным, чтобы произвести впечатление. Его уверенность была спокойной, без показной бравады, как течение реки, которая знает, куда направляется.

Варвара заметила это с самого начала. Её подкупило то, как он смотрел на неё – пристально, без давления. Его взгляд не был оценивающим, он словно говорил: "Я вижу тебя всю такой, какая ты есть". Даже его молчание было многозначительным. Оно говорило больше, чем чьи-то громкие слова.

Она привыкла быть сильной, самостоятельной, не подпуская никого слишком близко. Это было её бронёй, надёжной защитой от чужих эмоций, которые могли нарушить её привычный порядок. Мужчины приходили и уходили, оставляя лёгкий след – не более. Она никогда не жалела. Её жизнь была строгой, выверенной, почти идеальной, без лишних привязанностей.

Но Виталий нарушил этот порядок.

Он вошёл в её мир, как человек, который собирается остаться. И она это чувствовала. Сначала это её пугало, вызывало сопротивление. Но с каждым днём его присутствие становилось всё более естественным, как будто так было всегда.

Виталий умел делать то, чего никто не мог. Когда Варвара начинала раздражаться, срываться или спорить, он отвечал мягкой иронией, которая мгновенно разряжала обстановку. Его шутки никогда не были колкими. В них была теплая забота, которую она не сразу научилась замечать. Но были моменты, когда он становился серьёзным. Его голос звучал низко, твёрдо, и в такие моменты Варвара понимала, что может на него положиться.

Их отношения не ограничивались лишь страстью, хотя она была между ними, была очень яркая. Варвара впервые ощутила, что физическая близость – это не просто связь тел, но и откровенный разговор двух душ, которые наконец нашли друг друга.

Она часто ловила себя на том, что ищет его взгляд. Его присутствие рядом делало её жизнь чуть менее хаотичной, а её собственные страхи и сомнения казались не такими значительными. Он стал для неё тихим якорем в водовороте событий, человеком, который умел вернуть её к себе самой.

Виталий же видел в Варваре нечто большее, чем просто партнёршу или любовницу. Её ум, её сила воли, её стремление держать всё под контролем вызывали у него уважение и восхищение. Но он также видел женщину, которая измотана этим контролем, которая иногда нуждалась в том, чтобы кто-то просто сказал ей: "Ты можешь отдохнуть, я здесь".

Он ценил её хрупкость, спрятанную за строгими линиями осанки и острыми словами. Он видел, как эта хрупкость делает её ещё сильнее, как она борется с самой собой, чтобы не позволить эмоциям взять верх.

Но между ними было что-то большее, чем просто слова или прикосновения. Это был тонкий танец, в котором каждый шаг был одновременно осторожным и решительным. Они знали, что переступили границу, которая разделяла их как партнёров по работе, и теперь были там, где всё становилось сложнее, но и прекраснее.

Несмотря на то, что все между ними началось неожиданно, Варвара понимала, что случайностей не бывает. Его присутствие стало для неё чем-то необходимым, как воздух или свет. Он не просто разбил её привычный порядок – он сделал её мир живым. А она впервые позволила себе это принять.

Этой ночью Варвара осталась у Виталия. Это было неожиданно, но естественно. Обычно они ночевали у неё, в её просторной квартире, где каждая деталь обстановки была продумана до мелочей. Там всё было её: запах кофе по утрам, тёплый свет настольной лампы, мягкий плед на диване. Но сегодня всё изменилось.

Она впервые оказалась в его квартире. Маленькая однушка на окраине Москвы, где всё было до предела скромным, почти аскетичным. Варвара огляделась, её взгляд пробежался по углам, по стенам, по вещам, которых было так мало, что они казались случайными.

В комнате стояла простая кровать с серым покрывалом, узкий стол, заставленный бумагами, и один стул. У окна – старый шкаф, который выглядел так, будто его забрали из времён её детства. На полу – потёртый ковёр, на котором угадывались следы времени.

На кухне картина была похожей. Несколько тарелок, две кружки, старый электрический чайник. Виталий поставил воду привычными движениями, но Варвара заметила, что он напряжён.

– У тебя… очень… минималистично, – осторожно произнесла она, мягко, но с лёгкой ноткой удивления.

Виталий обернулся, усмехнувшись.

– Это комплимент или констатация факта?

Она улыбнулась, скрестив руки на груди.

– Скорее констатация.

Он кивнул, открыл шкаф и достал две кружки.

– Никогда не любил лишнего, – сказал он, ставя кружки на стол. – Мне хватает.

– Хватает? – переспросила она, её голос стал чуть тише.

– Угу, – кивнул он, не оборачиваясь. – Жил как-то… в других условиях. После них это кажется роскошью.

Варвара замолчала. Она смотрела на него, как он уверенно двигался в этом небольшом пространстве, и чувствовала, как внутри что-то меняется.

– Ты никогда не рассказывал, – наконец сказала она.

Виталий, посерьёзнев, взглянул на неё.

– Это не то, о чём хочется говорить.

– Но это важно, – тихо ответила она.

Он замолчал, опёрся на стол, скрестив руки.

– Варя, я привык к тому, что у меня есть. Больше