Безумный русский генерал открыл ящик Пандоры, и испуганные дельцы восточного побережья выдали ему, Теодору Рузвельту, практически диктаторские полномочия, чтобы завершить эту войну. Обычно это вызвало бы протесты на улицах, но… Сейчас все возможные протестующие заняты тем, что громят русские и японские лавки везде, где только могут до них дотянуться.

Небольшая жертва! Три дня, чтобы пар вышел, можно будет на это выделить, а потом… Не останавливать, а довести дело до конца уже своими руками. Все ненадежные люди или будут высланы из страны, или отправятся в закрытые трудовые лагеря. Лишние рабочие, которые заполнят заводы САСШ и будут стоить три пайки в сутки, в ближайшее время очень и очень пригодятся.

Теодор Рузвельт на мгновение прикрыл глаза. Раньше он всегда принимал решения, собирая доверенных людей, но сейчас это было совсем не нужно.

— Вызовите ко мне английского и русского послов, у меня будет для них сообщение, — он решился на еще один резкий шаг. Теперь он тоже мог себе это позволить.

Теодор Рузвельт-младший всегда верил в великую Америку, в ее великую миссию, и сейчас… Пусть все повернуло не туда, но в то же время он получил возможности, о которых не мог раньше и мечтать. Никаких сдержек и противовесов, еще буквально пара недель переходного периода, и у него в руках будет страна, чьей ярости и воле никто не сможет противостоять. Год-два, и САСШ станут самой мощной армией не только в своем полушарии, но и во всем мире.

И тогда все, кто хотел их сдержать, думая, будто они не понимают, что тут на самом деле происходит, очень и очень горько за это заплатят! А Макаров… Что бы он ни придумал, его это не спасет. А в крайнем случае — Элис сделает то, что должна! Она — тоже Рузвельт, у нее рука не дрогнет!

* * *

В Зимнем было натоплено так, что, казалось, не хватает воздуха. Не лучшее время звать министров, да и не хотелось сейчас Николаю общаться с чужими людьми. Нет, сначала нужно было во всем разобраться самому.

— Аликс, тетушка тебе ответила? — повернулся он к вернувшейся в кабинет жене.

Тетушка — это Луиза Саксен-Готская, четвертая дочь королевы Виктории, герцогиня Аргайл и подруга по переписке Александры Федоровны, которая когда-то хорошо с ней общалась и лично.

— Говорит, ей опять все указывают, чтобы бросала курить. А она отвечает, что всех переживет.

— Вряд ли о здоровье заботятся, — хмыкнул разом повеселевший Николай. Вот умела Аликс привести его в чувство. — Скорее, их раздражает, что она слишком много времени проводит с другим известным курягой, Эдуардом.

— Они сегодня тоже виделись, — Аликс помахала листом телеграммы.

— И?

— Тетушка говорит, что Лондон в панике. Для начала Рузвельт вызвал их посла и поставил вопрос ребром.

— Интересно, по какому поводу.

— Он напомнил, что не признает и не будет признавать ни Сацуму, ни Новую Конфедерацию.

— Ловко. Тогда получается, что он считает японские части в Калифорнии именно японскими. А у Лондона союз с Токио, и формально он втягивает их в эту войну.

— Рузвельт потребовал разрыва договора, что не очень хорошо отразится на репутации Лондона. А еще он хочет, чтобы они блокировали японские острова, чтобы не допустить еще большего уже нашего усиления. И это будет уже ударом по английскому карману. И ладно бы только по нему. После катастрофического успеха миноносцев Того, которое так расписали по радио Макарова, Адмиралтейство не знает, что делать. Вернее, знает.

— Строить и дальше эти их новые дредноуты?

— Еще больше, а вместе с ними сразу и корабли поддержки, чтобы не допустить повторения перуанского инцидента.

— Если все ясно, то чего же они боятся?

— Того, что именно сейчас они могут не устоять, если та же эскадра Рожественского, которую мы задержали в Азии, решит повторить подвиг Того. Тетушка пишет, что это может принести успех, но точно повергнет мир в хаос. И поэтому Англия для фиксации своих добрых намерений отводит «Чайна Стейшен» в Шанхай и Сингапур.

— И опять интересно, — закусил губу Николай. — Значит, уводят корабли из Вэйхайвэя и Пекина, фактически уступая нам север Тихого океана. Ничего официального, но цена очень неплохая. Видишь подводные камни?

— Сейчас все боятся. Тетушка пишет, что Новая Зеландия, Австралия, Канада и даже Индия начинают осознавать, что им нужно новое оружие. Если Англия развяжет себе руки, а она все для этого делает, то сможет неплохо заработать на вооружении союзников. И заодно для себя скинуть цену за счет большей серии.

— В Германии похожая ситуация, — Николай поделился своими новостями. — Вильгельм лично телеграфировал Микадо поздравления с этой победой.

— Ох, как тот, наверно, был после этого в гневе, — теперь уже Аликс хихикнула. — Часть страны взбунтовалась, а тебе за них угрожают, тебя за них хвалят, и ты ничего не можешь сделать.

— Раньше мог. Были сигналы, что Токио рассматривает вариант силового захвата Сацумы при поддержке Англии и САСШ, но… Теперь союзникам точно не до него, а обычные японцы просто не поймут императора, если тот ударит в спину своим же. Не тогда, когда они так явно побеждают. Впрочем, — тут Николай задумался. — Адмирала Того ведь временно отрядили для поддержки вторжения. То есть Мацухито вполне может рассматривать его как своего человека, и тогда предложение Германии станет для него еще интереснее.

— Предложение? Ты про это не говорил.

— Информация еще не точная, но генерал Ванновский, начальник нашей разведки в Маньчжурии, получил сообщения сразу от трех агентов в Токио. Германия предлагает Японии своих специалистов и свои проекты чертежей дредноутов, а также крупповские 305-миллиметровые пушки.

— И они согласятся? — спросила Аликс.

— Если у всех остальных будут корабли нового поколения, то и Японии они нужны. Так что, я полагаю, можно считать за факт: Англия, САСШ, Германия и Япония будут строить новые дредноуты и супердредноуты в любом доступном им количестве. Даже интересно, сколько их появится уже в ближайшее время.

— Тетушка упомянула программу «We want eight and we won't wait». Сразу я не поняла, но, похоже, это как раз про планы Англии.

— Думаю, САСШ и Германия будут ориентироваться примерно на те же цифры. Тут только вопрос, смогут ли они справиться с подобными амбициями, — Николай вспомнил,