— ДА! — тут же ответил он. Он спустил тетиву, но в другую сторону. Там тоже на него пёр враг. Он смог ранить, но тот был ещё жив. Татарин попытался достать его саблей, но не преуспел. И тогда я копьём добил его. После этого я повернулся обратно, где было ещё трое врагов. Первым их встретил Гришка, сын плотника, со своим отцом. Парень дрался храбро, но опыта не хватало. Получил удар топором по плечу… упал.

Его отец взревел от ярости, обрушился на убийцу сына и тоже быстро погиб. Второй татарин насадил его на копьё.

В этот момент Лева выстрелил. И тот, что был с копьём, падает вниз. Нас осталось двое на двое.

— Ах ты, супостат! — услышал я голос Григория. Он пронесся мимо меня, и с ноги врезал в щит татарина. Он упал, и Григорий тут же напал на второго. Я же, не тратя время, подскочил к тому татарину, что упал и отправил его душу к праотцам.

— Дзинг, — враг, с которым сражался Григорий, падает со стрелой в груди.

— Молодец, Лева! — похвалил он. После чего повернулся ко мне, проверил мою целостность и, не говоря ни слова, понёсся на следующий участок, где тоже были татары.

Я подобрал арбалет, натянул тетиву. Увидел Давлета. Наверное, он уже думал, что ещё немного и крепость будет взята, поэтому подъехал так близко.

Я прицелился в него.

Выстрел. Болт летел точно в цель, но в последний момент между нами встал телохранитель. Болт пробил ему грудь насквозь, но Давлет остался невредим.

— Проклятье! — выругался я, перезаряжая.

Давлет увидел, откуда стреляли. Сказал что-то своим лучникам. Те развернулись в мою сторону, натянули тетивы. И я тут же нырнул за бревенчатый парапет. Стрелы засвистели над головой, впились в дерево.

Рядом со мной сидел Лёва.

— Ахаха-ха-ха.

— Ты чего смеёшься? — спросил я, подумав, что у него нервы не выдержали.

— Ахах-ха…

— Лёв! — отвлёкся я от арбалета, чтоб тряхануть его.

— Вспомнил, как я тебе сказал, что тебе надо разобраться с Ванькой Кожемякиным, и ты пальцем у шеи провёл.

— Ну…

— Я ж тогда думал, что ты и мухи не обидишь! А сегодня мы с тобой столько врагов убили… Ахах-ха-ха…

В этот момент в нескольких метрах от нас с лестницы спрыгнул ещё один татарин. Так вот Лёва, как сидел, так в этом положении и выстрелил из лука. Словно так и должно быть. И попал тому точно в глаз.

Я не сильно понял почему ему вспомнился этот момент, но решил подыграть, и напомнил ему, как он удирал от медведя. Эти слова запустили новый приступ хохота. Но в конце концов он взял себя в руки.

Бой продолжался ещё больше часа. Татары лезли на стены волна за волной. Мы отбивались, как могли. Арбалет работал медленно, но почти каждый болт находил цель. Мне пришлось сбегать на другой участок стены, и собрать болты… Увы, но многие защитники с арбалетами погибли в этом сражении. Один колчан вообще был почти не тронут.

К вечеру атака захлебнулась. Татары отступили, потеряв очень много воинов. С нашей стороны тоже были потери. На стенах находились не только дружинники, а простые крестьяне. Плотники, гончары, рыбаки… Все, кто мог держать оружие в руках. Вот как раз среди них и было больше всего потерь.

Татары не ушли, даже после этого…

* * *

Мы вышли из крепости около полуночи. Сорок дружинников под командованием Ратибора. Мы построились клином. Впереди, на самом острие атаки, был Ратибор. Позади Федор и Григорий. Я и Лёва занимали место почти в самом центре. Нас окружали более старшие и опытные дружинники.

К сожалению… из всех подростков, с кем я тренировался по утрам, выжили к этому дню только я и Лёва. А нас было девять…

Арбалет у меня висел за спиной. В руках копьё и щит. На поясе сабля в ножнах.

В какой-то момент впереди послышалось уханье совы.

— Братья, — тихо произнёс Ратибор, и я догадался, что это была не сова, а наши лазутчики. — часовые перебиты. Помните, на скорости врываемся в лагерь. Топчем и бьём всех без разбору. Там наших нет. Главное не дать им сгруппироваться. — Он сделал паузу. — С нами Бог.

— С нами Бог… С нами Бог… — повторил каждый воин. И мы двинулись вперёд, разгоняя конец в галоп.

Началась резня.

Мы жгли палатки и кололи тех, кто выскакивал оттуда. Сбивали лошадями, а те топтали их копытами.

Татары опомнились от первого шока не быстро, но уже было понятно, что нахрапом их взять не получилось. Острие моего копья срубили, и пришлось доставать саблю. И в какой-то момент меня просто выбили из седла.

Хорошо обошлось без травм. И враг отвлёкся на кого-то другого. Заржали лошади, и я, петляя между копыт быстро добежав до телеги, спрятался под ней. Снял каким-то чудом уцелевший арбалет, начал заряжать его. То ещё удовольствие в лежачем положении… прицелился, выстрелил. Готов. На миг заметил фигуру Григория. Он рубился сразу с тремя татарами. Хотел ему помочь, но…

— Тсинк, — порвалась тетива. Разумеется, у меня была запасная, но сейчас поменять её я просто не смогу.

Я остался без оружия. Оглядевшись по сторонам, увидел копьё, застрявшее в чьём-то теле. И что есть сил рванул к нему.

— Митя, вниз! — услышал я голос Лёвы. В другой ситуации я обязательно спросил бы зачем, но друг кричал с такой интонацией, что я рухнул на пол.

— Щёлк, — слышу я характерный звук и, подняв глаза, вижу татарина со стрелой в груди.

Лёва оказался рядом со мной. Он подал мне руку и я поднялся, начал оглядываться по сторонам.

Мы ещё теснили татар, но уже было видно, что их слишком много. И что ещё чуть-чуть и нас начнут теснить.

— Надо отступать, — сказал Лёва.

Тогда-то мне пришла в голову мысль, мягко говоря, сумасшедшая.

— Лёв, хочешь прослыть героем?

— Митька, что ты задумал?

Я подбежал к телу татарина и, подобрав чью-то саблю, отрубил ему голову.

— Будь готов стрелять, — сказал я Лёве, забираясь на телегу.

— Что ты задумал?

— Сейчас на нас побежит Ульяс-бек. У тебя будет один выстрел.

— Чего⁈

— Я УБИЛ УЛЬЯС-БЕКА! — поднял я голову, закрывая волосами лицо и тряся ей во все стороны. — ВЫ, ТРАХАЛЬЩИКИ КОНЕЙ! Я УБИЛ ВАШЕГО КОМАНДИРА! ТЕПЕРЬ ВЫ ВСЕ НЕ НАЙДЁТЕ ПОСМЕРТИЯ! ВАШИ ДУШИ ПРОКЛЯТЫ. ВЕДЬ Я УБИЛ УЛЬЯС-БЕКА.

— Ура, — закричали русские воины.

Татары были наоборот дезорганизованы.

— ОН ВРЁТ! Я УЛЬЯС! — выскочил в двадцати метрах от меня Ульяс. На нём не