— Вот я и говорю, что всё идёт как-то через жопу.

— Да ну тебя. И так настроение… дождливое.

Откуда-то из-за дверей раздался бодрый голос тёти Наташи:

— Мальчики! Пора вставать. Завтрак уже готов.

— Чур я первый в ванну. — подскочил, как ужаленный, Лёшка, и ускакал умываться…

— Мистер Торопыга! — пробурчал я. лениво поднимаясь.

А настроение и на самом деле было унылым, сродни дождливой погоде за окном.

Зато завтрак сразу поднял моё настроение. Тётя Наташа на кухне просто волшебница. Лёха тоже поглощал завтрак со здоровым аппетитом. В общем, мы так увлеклись завтраком, что даже и не заметили, как в коридоре появился Авдеев. Похоже, что у него был свой ключ от этой квартиры, так как в дверь никто не стучался и не звонил. Иначе бы его появление не было бы для нас таким неожиданным.

— Приятного всем аппетита! — бодрым голосом пожелал он нам.

Я искренне позавидовал его этой утренней бодрости. Мы, только недавно проснувшиеся, хоть и уже приняли на грудь немалую дозу вкусной и сладкой рисовой молочной каши, но всё ещё одной ногой были там, в долине снов…

Вечная война противоположностей. И я это сейчас не про борьбу добра и зла, тьмы и света и всяких там иней и яней… Я про вражду сов и жаворонков.

Жаворонки правят миром. Они обозначили раннее утро, как время достаточной для пробуждения от сна. Вот лично я с удовольствием бы просыпался в полдень или позже. Зато вечером, стоит только солнышку зайти за горизонт, эти ранние птички уже стремятся улечься в гнёздышке. А у меня наоборот наступает период наибольшей активности. И я в ночь-заполночь готов что-то делать, творить и общаться. Но в это время большинство людей уже спят. Потому что именно жаворонки и составляют большинство…

— Наташенька! Накормишь меня!

— Конечно. — улыбнулась наша кормилица. — Присаживайся!

— Мы уже поели. — сообщил Лёшка, делая попытку встать из-за стола.

Полковник на него глянул, и Лёха сразу передумал. А тут и тётя Наташа слегка подсуетилась.

— Может добавки, Лёшенька?

От добавки брат не отказался. Да и я с удовольствием к нему присоединился. Ожирение нам с ним не грозит. Все лишние калории сгорят в одночасье. Тем более, если память мне не изменяет, нам скоро предстоит поездка на море. Хотя при новых обстоятельствах она может и не состояться. Ведь теперь у Особого отдела нет необходимости проверять нас на боеспособность. Правда знает об этом только Авдеев. Но я думаю, что у него хватит рычагов для управления неповоротливой бюрократической машиной. Да и вряд ли бюрократия главенствует в Особом отделе. Когда надо, решения принимаются быстро, и действия сотрудников не ограничены рамками строгих, но порою вредных и бессмысленных инструкций, спущенных сверху. Главное, чтобы спецслужба не скатилась до уровня опричников, творящих беспредел по своему хотению.

— Ну что, готовы? — спросил Авдеев, быстро по-военному прикончив завтрак.

— А мы, как пионеры: «Всегда готовы!» — игриво ответил ему Лёшка.

— И какие у нас планы на сегодня? — всё же попытался уточнить я.

— Планов у нас, как всегда, громадьё.

— Огласите весь список, пожалуйста! — снова глумливо проговорил Лёшка фразу из старой комедии.

— Весь список? — похоже, что полковник нынче не склонен к юмору. — Можно и весь список. Но давайте всё по порядку. Первым делом надо определиться с вашим дальнейшим обучением.

— Опять в школу? — напрягся Лёшка.

— Зачем? Школу вы уже, считай, что закончили. Да и годиков вам мы прибавим.

— Подделаете документы? — снова сыронизировал брат.

— А ты чего сегодня такой весёлый? — вдруг переспросил Авдеев. — Ничего не напрягает? А ты в курсе, что Сашка позавчера человека убил?

— Конечно.

— И в курсе, что убийство сотрудника милиции невозможно оставить без проверки? — в голосе Авдеева зазвучали металлические нотки.

— В курсе. — расстроено ответил брат.

— Ну тогда послушай меня и не перебивай! Вас больше нет. Братья Тихие и всё что с ними связано, отправляется в архив. — полковник оглянулся, убедившись, что Натальи нигде не видно, и продолжил, понизив голос. — Тем более, что это не ваша настоящая фамилия. Не так ли?

— А как же Гарик? — спросил я. — Он же ведь тоже был там. Ему же ничего не будет?

— Ничего ему не будет. Он же никого не убивал. Он, наоборот, сам пострадал от неправомерных и абсолютно незаконных действий сотрудника правоохранительных органов.

— Его уже проверили на профпригодность? Годится он для вашей службы?

— Проверка ещё не закончена. Но по всем показателям, вполне достойный кандидат.

— Там у него ещё друг есть, Николай. Недавно демобилизован. Служил в десантуре. Только он, кажется, немного медлителен, но вполне годится для силовых операций.

— Саша! Ты думаешь, что мы зазря едим свой хлеб? Николай Конаков тоже уже под прицелом спецслужб. — усмехнулся Авдеев.

— Все мы под колпаком у папаши Мюллера. — съязвил Лёшка.

Фильм вышел на советском телевидении год назад, и имел оглушительный успех. Наверняка уже анекдоты про Штирлица и Мюллера уже на слуху. Думаю, что поэтому Авдеев нормально воспринял Лёшкину фразу.

— И какая у нас теперь будет фамилия? — спросил я. — Думаешь, что если нам поменять фамилию, то близнецов можно спрятать. Мы же выделяемся своей похожестью.

— Саша! Ты думаешь, что ты один тут такой самый умный?

— А что? Есть сомнения? — отбил я подачу.

— На свете есть множество людей похожих друг на друга. Если слегка изменить внешность одного из вас, то вы будете просто похожи, но не как близнецы, а просто, как родственники. Например, как двоюродные братья.

— Всё равно, если нас поставить рядом, то будет заметно, что мы близкая родня.

— Значит, будете по отдельности. — резюмировал Авдеев.

— Но вы же знаете, что даже когда мы поврозь, мы всё равно чувствуем друг друга. — насупился Лёшка. — И нам нельзя надолго разлучаться.

— Я знаю. Но всё равно это неизбежно.

— Значит моя загранкомандировка не отменяется?

— А ты снова хочешь прокатиться галопом по Европам? — попытался подколоть меня Лёха.

— Нет. Не отменяется. Только будут внесены определённые корректировки. Но это всё потом. А сегодня мы переезжаем.

—