Уже утром, съев немудрёный завтрак в дружной компании, мы занялись проверкой технического состояния судов, которое не заняло много времени. Определили оптимальный вариант крепления; буксирный трос имелся в наличии у Громова. А на носу джонки была специальная буксировочная скоба. Поэтому, натянув трос, его длина составила примерно 40–50 метров, наша сцепка начала медленное движение. Для начала нужно было проверить надёжность креплений. Буксир двигался на малых оборотах, особое внимание нужно было уделить маневрированию, проходу по мелким участкам, тем местам, где река делала повороты, и, конечно же, маневрированию при встрече других судов. На начальном этапе скорость нашего движения для безопасности не превышала 5–7 километров в час. Требовался постоянный контроль за натяжением и состоянием троса. Наш лоцман Стольный принимал активное участие в управлении судном, а капитан Вонг, которого я попросил не мешать профессиональным речникам, отстранился и стал больше учеником, чем капитаном. Ведь, где еще этот старый морской волк наберётся такого специфического опыта. А Вонг надо сказать, молодец, другой бы на его месте строил из себя непойми что, повезло нам с этим стариком китайцем, чего уж там, повезло!

Мы же, не теряя времени, продолжали свои занятия, которые в итоге были поставлены на системные рельсы. Меня вообще хлебом не корми, дай что-нибудь систематизировать или разложить по полочкам. Во-первых, важной частью в нашем путешествии стало обучение Нгуен Тхимай русскому языку, к которому подключилась и Санька. Мы же с братьями делали это по очереди. Ещё, так как времени было предостаточно, продолжали свои тренировки на палубе джонки, к которым с удовольствием подключился Пётр, тот самый матрос из Хайфона. Семёнов вообще изменился до неузнаваемости. Никита на палубе подстриг ему косматую гриву с бородой, и теперь он стал выглядеть куда как лучше. Красавец, мужчина, одно слово! Да и к нам он относился как-то непонятно — то ли по-отечески, то ли как к старшим по званию, но, с другой стороны, мы же были владельцами судна, а он вроде как здесь служит временно матросом. В общем вопросов было много, но то, что Семенов выполняет свои обязанности с душой, было видно невооружённым глазом. Так вот, тренировались мы и вместе с Май, и с Семеновым. Санька отлично прогрессировала в освоении вин чун. Мы, в свою очередь, с братьями показывали Май, Саньке и Петру те приемы, которыми мастерски владели сами. Кто его знает, как сложится в будущем судьба девчонок, но уверен на сто процентов, что умение постоять за себя никогда не будет лишним. Жизнь на джонке шла своим чередом. На ночь буксир приставал к берегу. Мы собирались у костра дружной компанией, принимая пищу из общего котла. Во время дневных переходов у нас получалось заниматься рыбалкой, а ещё буквально вчера наш ухарь Семёнов притащил, уйдя от стоянки на некоторое расстояние, приличного подсвинка. Из него Леха с Никитой нажарили гору очень вкусного шашлыка.

Нам всё это время везло с погодой. Об этом постоянно говорил капитан Громов, лоцман Стольный и наш Вонг. Оставалось надеяться, что весь путь, который нам ещё предстоит преодолеть, погода сохранится. Но, видимо, не судьба!

Внезапно налетевший шквалистый ветер застал буксир Монгол и нашу джонку на середине реки. Капитан Громов, как опытный речник, быстро оценил ситуацию и принял решение срочно идти к берегу. Уж слишком опасными становились волны на реке. Их высота достигала уже полутора метров и не исключено, что те могут вырасти еще. Расслышать в такой погоде с нашей джонки голос капитана Громова не было возможности, но на такой случай бывалые речники обговорили условные сигналы, которыми прекрасно владел наш Стольный.

С трудом маневрируя, мы подводили оба судна к пологому берегу. Когда стали швартоваться, случилось непредвиденное: буксирный трос не выдержал резкого рывка и лопнул. Конец троса хлестнул, как кнут, едва не задев двух китайских матросов, находившихся в это время на носу джонки. Капитан Громов мгновенно оценил ситуацию: джонка стала дрейфовать от берега, а ветер усиливался с каждой минутой. Новый трос взять было неоткуда — да и был бы он, то каким образом в такой бушующей буре перекинуть его с берега на джонку, качающуюся на высоких речных волнах?

Пока буксир Монгол швартовался к берегу, наша джонка, в результате обрыва троса, оказалась одна на открытом пространстве реки, во власти стихии. Без механической тяги нам оставалось полагаться только на паруса и мастерство рулевого. Наша команда должна была найти способ причалить. Капитан Вонг, стоявший за рулём джонки, старался действовать быстро: он скомандовал спустить все паруса, чтобы максимально уменьшить воздействие ветра в эту минуту. Используя течение реки, мы стали приближаться к берегу, стараясь держать нос судна перпендикулярно волне. Процесс причаливания оказался очень непростым: для начала Семенов с другими матросами под руководством Михаила Стольного сбросили плавучий якорь, чтобы замедлить дрейф. Матросы приготовили концы, а капитан Вонг — держал курс, управляя рулём. Ветер постоянно пытался развернуть нашу джонку бортом к волне. Волны накатывали с разных сторон. Течение реки создавало дополнительное сопротивление. Когда до берега оставалось около 50 метров, Вонг сумел развернуть судно носом к берегу. А наша команда, используя длинные жерди, стала медленно подводить джонку к пологому участку суши. На берегу в этот момент уже суетились матросы с Монгола: они поймали концы и стали аккуратно подтягивать нашу джонку к суше, закрепив швартовы, в конечном счёте. И только когда наша джонка оказалась у берега, мы смогли перевести дух. Паруса, конечно же, были убраны, а судно закрепили дополнительными тросами. Теперь мы вместе с Монголом нашли временное убежище от бушующего шторма на этом амурском берегу. Буря же всё это время не утихала, и командам пришлось действовать очень быстро, ведь нужно было укрыться от бушующей стихии. Капитан Громов и Стольный стали координировать усилия обеих команд. Экипаж буксира, первым спустившийся на берег, начал обустройство. Их матросы споро установили большую парусиновую палатку, закрепив её между деревьями, укрыв вход дополнительно куском парусины. И пока безрезультатно пытались развести небольшой костёр в защищённом от ветра месте у скалы. Наш пронырливый Семёнов обнаружил небольшое естественное укрытие: это была пещера в скале, вход которую в условиях цейтнота был завешан парусиной. Внутри сложили очаг из камней и сразу стали разводить огонь, так необходимый всем в условиях бушующей