Укрепления городка внизу окутывались облачками выстрелов. Глухой гул пушек и тихие хлопки кремневых фузей доходили до меня с запозданием. Дымы от них успевали почти рассеяться. Шведы стреляли куда-то в сторону русских позиций, перед которыми барражировала конница. Гусары и казаки. Удальцы.

Дым, разрывы, что-то горит.

В общем, шла осада Гельсингфорса. Вяло шла, надо сказать.

Я стоял на холме и обозревал поле сражения в подзорную трубу. С холма, конечно, видно лучше, чем снизу, но хотя бы пара-тройка воздушных шаров с горячим воздухом тут ох как бы помогла! Наблюдатель, что та Машенька из сказки в кузовке медведя, высоко сидит, далеко глядит. ПВО тут нет, из ружей не достанешь, из пушек можно попытаться картечью, но разве что попытаться. Высоко и далеко висит наблюдатель, в трубу свою посматривает, да донесения вниз сбрасывает, где их подхватывают посыльные и скачут в штаб. Можно было это все осуществить технически? В теории – да. Правда к этому сражению бы не успели, нужно и шары сделать-испытать, и наблюдателей подобрать толковых и чтоб высоты не боялись, и научить, как донесения писать верно и наблюдать с пониманием. Лучше всего годились штабные офицеры, их хотя бы учат как-то в Академии.

В общем, сделать можно было. Но царственная тетка запретила. Пытался пробить и под легендой «Потешный шар на коронацию» и объяснить практическую пользу сего. Тщетно. Императрица даже военное применение зарубила сразу же. Чего она боится? Что я сам в этот шар полезу? Так я ж не камикадзе. Впрочем, сюда же полез. Сам себе удивляюсь.

Короче, тетушкин ответ – «НЕТ!!!»

И явно полагая, что меня нужно чем-то отвлечь, начала «невзначай» организовывать мне всяких барышень. На балах всяких и прочих приемах. Танцы всякие. Флирт. Нет, Лиза это делала не с целью меня женить, тут я местным княжнам и графиням не по титулу, а чисто чтоб я волочился за юбками и не путался у нее под ногами со всякими дурацкими, но весьма опасными для нее прожектами. Удружила в общем тетка. С моими-то проблемами. Да и все эти молодые дамы могут вполне оказаться мне прапрапра…бабками. А вот нужно мне такое? Вот из Дармштадта у меня никого в роду не было!

Еле-еле отбился от кокетливых и томных взглядов и, в конце концов, уговорил Матушку дозволить мне вернуться в столицу. В Университет.

Подумав, она согласилась, видимо посчитав, что гулянки хмельных студиозусов, дополненные веселыми барышнями, тоже приемлемый вариант моего времяпрепровождения.

Прибыв в Питер, я не нашел в Универе никого интересного. Все-таки август. Занятия здесь ведутся как Бог на душу положит, но с отъездом тетки и с ней руководства Академии половина профессоров взяли себе творческий отпуск. Половина от той трети, которая вообще появлялась в Университете. Бардак! Куда учебная часть смотрит? Надо будет принять меры! Почти ни с кем и не договорился, даже Ломоносова не было.

Делать нечего – отправился в полк моего имени, к подшефным кирасирам. Коня своего проведать и вообще осмотреться.

С конем не срослось. Устал мой Орлик. Закупщики полка ему в масть привезли табун, голов двенадцать выбракованных голштинок. В моей национальной породе с такой мастью лошадок убирают. Всем остальным они не хуже гнедых или буланых. Но не ценится пока изабелловая масть, не ценится. Так что я задал новую моду, и полк задешево разжился «золотым» пополнением. Вот Орлик увеличить поголовье подобных себе и старался. В назидание мне. Покормил его яблоками. И сахарком. Тростниковым. Дорого, но это же королевский конь! Осмотрел его и кобылок из гарема, да пошел на остальное подшефное хозяйство смотреть. Что у нас «в полке»?

Узнал.

Узнал, что из моего королевского высочества герцога Шлезвиг-Гольштейнского кирасирского полка под Гельсингфорс готовится отбывать сменная команда. Ротация, так сказать. Хоть кто-то делом занят.

Вечером же привел мне фон Брюммер делегацию из Борго к моему величеству королю Финляндии. Я немало удивился, но предъявили «Манифест» за подписью моей тетушки на шведском и финском языках. Финский я не знаю, но шведским владею достаточно сносно, чтобы понять смысл написанного.

Антире-есна девки пляшут.

Интересно, кто надоумил Лизу сие подписать? Ситуация пикантная. Это, мягко говоря. Финляндия – часть Шведской Короны. А я – наследник этой самой Короны. Подписав этот Манифест, тетка заложила мину замедленного действия. Если я принимаю Корону Финляндии, как составной части Швеции, то мои перспективы стать вскоре королем Швеции существенно возрастают. Если же, согласно Манифесту, Финляндия, по факту, становится независимым буферным государством между Россией и Швецией, то я, извините, независимый монарх. Не зависимый и от шведов, и от русских. Нет, я могу присягнуть Елизавете, но…

В общем, я что – ради этого выбрал Россию вместо Швеции?

Пикантности ситуации добавляло утверждение делегации о том, что магистрат и жители города Борго вместе с окрестным уездом будут счастливы с почетом торжественно полным составом принести мне присягу как своему законному королю. И что такие настроения не только в Борго. Короче, ждут меня верноподданные. Пышная встреча, торжества, девки с охапками цветов и прочий праздник.

Такая вот петрушка получается. Надо бы пока народный порыв охолонить. Лично. Такого никому, видно, и здесь поручить нельзя.

Снестись с теткой я не успевал. Телеграфа тут не существует. А выезжать уже надо. И желательно вместе с отрядом войск полка. Послал с вестовым записку в Сенат. Негоже в чужой стране иностранному правителю о передвижениях местные власти не уведомлять. В общем, двинули мы через Выборг в Борго. Брюммер ворчал, но как мой гофмаршал должен быть всегда при мне.

На удивление, собрать сословное собрание в Борго к моему приезду не успели. Все были только за, но просили дня три подождать. А оно мне надо? Да и кирасиры мои ждут припасов. На обратном пути, если, что успею. А пока – поехал к войскам.

Своих кирасиров встретил уже под Хельсинки. Тьфу-ты! Под Гельсингфорсом! Меньше моего Киля пока эта деревня. Каменная и то не везде. Но девятнадцать тысяч шведских войск приютила.

– Ваше королевское высочество, – гаркнул на ухо вестовой, – генерал-фельдмаршал Ласси на Военный Совет приглашают!

Напугал бестия! Дыхалку себе сбил, когда ко мне спешил, оттого и орет.

Закрываю трубу. Поворачиваю свою сияющую, как мой Орлик, кобылку.

– Ну, Отто, поехали, – говорю Брюммеру по-немецки.

Он здесь везде со мной. Его солдафонский юмор, как и шпага, мне вполне к месту.

Барон поворачивает своего гнедого.

– Но, Бель, пошла, – говорю своей изабелловой Изабелле. Приученная уже к ружейному бою и русской речи лошадь послушно трогается.

КОРОЛЕВСТВО ШВЕЦИЯ. ОКРЕСТНОСТИ ГЕЛЬСИНГФОРСА. 22