Кулик говорил без надрыва, причем чистую правду — Иосиф Виссарионович специально его просил не пытаться солгать даже в малом. И теперь он закончил главным, как бы подводя итог.

— Мы в тяжкой ситуации, нужно увеличить ленд-лиз — нужно оборудование и алюминий, особенно для моего Ленинграда. Да вы сами все увидите завтра, Уинстон. Ради этого даже Коминтерн можно распустить — после победы над Гитлером он не будет нужен. Впрочем, — тут Кулик похлопал себя по плечу понятным жестом, — если поторопиться, то и сейчас можно закрыть эту «лавочку». Мир большой, и обо всем можно договориться полюбовно. Надеюсь, вы меня понимаете, Уинстон?

— Вполне, Грегори, вполне, — взгляд Черчилля неожиданно стал трезвым и резким, оценивающим — так всегда смотрят на очень дорогое, но настоятельно нужное позарез приобретение…

Крест и звезда Почетнейшего ордена Бани — столь высокую награду среди русских фельдмаршалов имели Барклай де Толли, М. Воронцов и П. Волконский за войны с Наполеоновской Францией, а также маршал Советского Союза Г. Жуков. Низшую степень «брата-командора» получили советские маршалы К. Рокоссовский и И. Конев.

Глава 4

— Русские меня неприятно удивили, мой фюрер — они создали свое панцерваффе, во главе которого стоит их маршал Кулик. Причем он включил в состав своих танковых войск, как это сделали мы, исключительно тяжелые КВ и средние Т-34, а также самоходные установки на их базе.

Гудериан не скрывал раздражения — фельдмаршал пришел к выводу, что противник не столько повторил его действия, сколько опередил его в решениях, а это изрядно обеспокоило. Как и то, что применение первых «тигров» на восточном фронте не принесло того эффекта, на который он рассчитывал. Более того, выяснилось, что танки Порше невозможно использовать даже на Украине — после первого дождя они показали очень плохую проходимость. И при этом их двигательная установка из двух генераторов оказалась крайне ненадежной, шли постоянные поломки.

— Этот маршал прекрасный артиллерист, и наш фон Лееб, ныне пребывающий в отставке, может это подтвердить. Не стоит недооценивать русских, Гудериан, у них имеются как талантливые полководцы, так и стойкие солдаты с отличным вооружением, ничем не уступающие нашим. А сама Россия есть страна, которая является огромной фабрикой по производству, пушек и танков, самолетов и пулеметов. Если я бы знал, что она из себя реально представляет, я бы не решился на эту войну!

Гитлер в раздражении прошелся по кабинету, и фельдмаршал прекрасно понимал причины нервозности. Многообещающее контрнаступление на Харьков не принесло того результата, на который в Берлине рассчитывали. Да, удалось окружить две русские армии, но у Сталина оказалось очень много танков, и, не считаясь с потерями, большевики пробили к ним «коридор» и вывели окруженную группировку. Гудериана такой ход действий изрядно напугал — командующий панцерваффе с ужасом понял, что русские научились воевать, пусть не наступать, но оборонятся точно. И теперь имеют в руках два отличных «инструмента» — к артиллерии добавились танки. Много, много танков — нарастающее производство «тридцатьчетверок» внушало опасения не только ему, теперь серьезно забеспокоился и Гитлер.

— Что ты будешь делать с «тиграми», Гейнц? Ведь почти весь десяток машин, которые мы ввели в бой, фактически потерян.

— Это так, мой фюрер, но их «ахт-ахт» наглядно показали преимущество над русскими танками. Только лобовая броня их новых КВ выдерживает попадания с дальних дистанций — русские усилили эти танки дополнительной броней. Но даже их новые «тридцатьчетверки» не держат удар, главное попасть во вражеский танк. Но «тигры» доктора Порше необходимо убирать с восточного фронта, и направлять туда, где нет дождей и твердый каменистый грунт. А таким условиям отвечает только Палестина — все оставшиеся девяносто машин необходимо отправить фельдмаршалу Роммелю, но только после того, как будет занят хоть один нормальный порт на побережье — через Синайскую пустыню они просто не пройдут своим ходом. Или направить дополнительно транспортеры с тягачами — тогда возможна перевозка.

— Так отправляйте танки, не медлите. Нужно всячески усиливать группу армий «Восток» — Роммель должен дойти до Персидского залива во чтобы-то ни стало, лишить Британскую империю нефти. Нужно занять как можно быстрее Иерусалим — тогда Турция вступит в войну на нашей стороне. Да именно так, Гейнц — мы пообещали вернуть потерянные Оттоманской Портой Сирию. При соблюдении наших интересов, конечно, Инёню мне обещал — и ему некуда потом будет деваться. В Ираке нас ждут — Рашид аль-Гайлани наш союзник, как и король Египта Фарук. Мы вышвырнем англичан с Ближнего Востока, займем броском Персию, разбомбим Баку с промыслами, оставив Сталина без нефти. Мы в двух шагах от великой победы, Гейнц!

С каждой секундой Гитлер говорил все уверенней и громче, расхаживая вдоль стола — Гудериан только наблюдал за ним, сидя в кресле. Но правоту фюрера уже признал — у него действительно необыкновенное чутье и стратегический взгляд на положение вещей в мире. И Адольфу удалось главное — сейчас Германия объединила Европу в единый «рейх», которого не было со времен Карла Великого. И теперь первым делом необходимо сокрушить британское владычество, и обязательно дойти до Индии, главной «сокровищницы» английской короны, без которой Британская империя просто прекратит свое существование.

Потому и отправляли Роммелю столь нужные для нужд восточного фронта танки, бронетранспортеры и штурмовые орудия. И два лучших авиакорпуса, целый воздушный флот фельдмаршала Кессельринга, поддерживал панцер-дивизии в их триумфальном марше по северо-африканским пустыням, а сейчас уже достигших Палестины. Да, этой мощи очень не хватало на восточном фронте, но вряд ли даже при их наличии там удалось бы быстро разбить русских. Зато сейчас уже четко обозначились гораздо лучшие перспективы — наличие сильной германской группировки на Ближнем Востоке полностью изменяло весь политический расклад в мире.

— Мы ведь не только сможем сокрушить англичан, Гудериан, находясь в Персии, наши войска