Шутка была дурацкой, но Трубецкая фыркнула, а на лице Воронцовой появилась глупая улыбка. Хотя, Воронцова постоянно улыбалась. Звенигородский просто покачал головой, однако плечи его расслабились.

Сработало. Пока этот болван пытался быть полезным, я мог сосредоточиться на главном — на том темном пятне, которое периодически видел краем глаза. Оно перемещалось параллельно нашему движению, по правую сторону от тропы, скрытое деревьями. И оно точно не было частью симуляции. Хотя бы потому, что его видел только я. Оно было… иным.

— Глянь вон туда. — Тронул я за плечо Строганова, когда мы остановились на относительно безопасном участке, чтоб перевести дух.

Никита покрутил головой, бестолково хлопая глазами. Он явно не понимал, о чем идет речь и никаких пятен не замечал.

— Так и думал… — Кивнул я удовлетворённо.

Наконец, болото осталось позади. Мы вышли на относительно сухой участок, поросший огромными, в пояс взрослому человеку, хищно изогнутыми грибами. Именно здесь Трубецкая, чье терпение, видимо, лопнуло от напряжения, совершила ошибку.

Поляну окружали деревья. На их скрюченных ветвях свисали огромные, переливающиеся перламутром коконы. Чем уж Алисе не угодил один из них, не знаю. Думаю, ей просто захотелось выплеснуть накопившуюся усталость. Ее, как боевого мага, бесила собственная беспомощность. То, что все это время работать в поте лица приходилось только Муравьевой и периодически Звенигородскому.

Трубецкая, недолго думая, щелкнула пальцами и резко выкинула руку вперед, прошептав под нос заклинание. Вспышка магии, острая и яркая, как клинок, пронеслась в сторону кокона.

— Не надо! — рявкнул я, но было поздно.

Кокон лопнул, из него вырвался рой. Это были не пчелы. Ничего подобного. Это были твари, чей вид заставил Строганова тихонько ойкнуть, а Звенигородского выматериться сквозь зубы. Нечто среднее между осой и скорпионом, размером с кулак, с блестящими хитиновыми брюшками и хоботками, с которых капал яд. И их были сотни.

— Огненным шаром! — закричал Звенигородский. — Бей! Сожги тварей!

— Бессмысленно! — Я подскочил к Трубецкой, схватил ее за руку, удерживая от следующего опрометчивого шага и заодно оценивая ситуацию с максимальной скоростью. — Это как из пушки по воробьям! Только разозлишь их еще сильнее. Бегите! Вон, в ту чащу!

Группа, поддавшись животному страху, который у них, как у смертных, конечно же имеется, ринулась в указанном направлении. Все, кроме меня. Я остался на месте.

Осы огромным облаком зависли прямо передо мной. Такое чувство, будто вся эта туча смертельно ядовитых насекомых имела общий разум и теперь наблюдала за моей персоной, пытаясь понять, кто я — добыча или достойный соперник. Мне показалось, их смутило мое слишком уверенное поведение. Не бегу, не ору, в панику не впадаю.

Я сделал шаг вперед, сокращая расстояние между мной и роем. Смотрел прямо вглубь этой тучи.

— Ну что, парни… или дамы… Уж простите, не особо разбираюсь кто есть кто из вас. Знакомство у нас происходит не в самых лучших условиях, однако… Так уж вышло. Давайте вести себя прилично.

Туча насекомых дернулась, будто беззвучно хохотнула.

— Извиняюсь за свою спутницу. Женщины, они такие безответственные… Сначала делают, потом думают… — Продолжал я нести какую-то чушь. На самом деле лихорадочно анализировал ситуацию.

Судя по тому, что я видел за время присутствия в симуляции, Дикие земли обладают неким подобием разума. И дело не в их обитателях. Здесь именно огромный, коллективный разум, объединяющий всю территорию, управляющий ею. Значит… С ними можно договориться. И способ только один. Показать этому хищнику, кто из нас опаснее.

Я покрутил головой, соображая, чем бы порезать руку. Мысль, посетившая меня, была рискованной, но единственной. Кровь Оболенского пропитана Тьмой. Прошло еще несколько дней, значит, концентрация Тьмы стала больше. Дикие земли просто до одури напоминают мне Черный лес. Да, его слабое подобие, но все же. Соответственно, они должны понять, что со мной точно не стоит связываться.

— Эй, парни… Или дамы… Не знаю, как правильно к вам обращаться, предлагаю разойтись миром. Наша стычка не принесет ничего хорошего. В первую очередь вам. Но я сегодня излишне добр. Готов дать шанс благополучному исходу этой встречи.

Осиный рой снова дрогнул. И снова насмешливо.

— Сомневаетесь… Ну хорошо. — Я сделал еще один шаг вперед, а затем выставил перед собой руку, развернув ее к тварям ладонью. — Кто осмелится проверить мои слова? Только учтите, если надумаете выпустить яд, разнесу здесь все к чертям собачьим. А там, — Я кивнул головой в сторону еще нескольких таких же коконов, висевших неподалёку. — Там ваши родичи. Бегать за вами не буду. А вот их уничтожу.

Туча ос задумчиво зависла. Ровно на пару секунду. Потом от общего роя отделилась одно насекомое. Оно подлетело прямо к моей руки и уселось на нее. Тварь была тяжёлой, надо сказать. Ее скорпионий хвост выпустил жало, однако на нем я не заметил яда. Оно больше напоминало обычную иглу.

Укол был резким, болезненным, но я стоял спокойно, с уверенным выражением лица. Насекомое поднесло собственное жало к своему же хоботку и натурально втянуло капли крови. Сначала ничего не происходило. Я даже засомневался, не допустил ли ошибку в своих просчётах. Но уже в следующую секунду оса резко взметнулась вверх, потом влево, вправо, вниз, снова вверх. Ее мотыляло, будто невидимая рука играла тварюшкой, подкидывая ее во все стороны. А потом осу просто разнесло в клочья. Бах! И в сторону полетели ошметки.

Осиный рой нервно вздрогнул и начал медленно отлетать назад.

— Да ладно, ребята… — Я усмехнулся. — Говорю же, сегодня обойдёмся без негатива. Просто… Если мои безголовые спутники снова сотворят нечто подобное, не трогайте их. Смертные… Глупые, как дети. От них слишком много шума, согласен. Но эти люди под моей опекой.

Осиный рой замер, а потом резко развернулся и полетел в противоположную от меня сторону.

— Сработало… Значит, и правда Дикие земли связаны с Империей Вечной ночи. Но… Как⁈

Я постоял немного на месте, потупил, а затем бросился догонять своих «легионеров».

Группа обнаружилась на очень приличном расстоянии от поляны с коконами. Видимо, бежали мои «воины» очень быстро.

Они стояли, прислонившись к деревьям, и тяжело дышали. Из всех присутствующих, самым взволнованным выглядел Никита. Он все время вытягивал шею и вглядывался в лесную чащу. Так понимаю, искал меня. Честно говоря, даже на душе как-то потеплело. Похоже, за эти дни Строганов привязался ко мне, как домашний питомец привязывается к хозяину.

Стоило мне выйти из-за деревьев, паника в глазах смертных сменилась стыдом. Такие одаренные детишки, почти уже