Не знаю, понравился ли мой ответ Сергею, или нет, но больше он эту тему продолжать не стал. Его лицо, всё ещё покрытое следами побоев, оставалось непроницаемым, но в глазах мелькнула тень задумчивости. Он явно переваривал мои слова, пытаясь уложить их в своей голове, привыкшей к реалиям своего времени.

— Ладно, почитаю, глядишь и разберусь, — буркнул он, а затем уточнил: — Ты сказал, в библиотеке? Это там лежат такие ридеры, как твой?

— Нет, я имею в виду обычную библиотеку с бумажными книгами, — ответил я, невольно улыбнувшись его попытке связать всё с моими гаджетами. — Она находится в комнате отдыха №1 — это та, в которой нет бильярдного стола.

— А что, тут у тебя и бильярд есть? — удивлённо вскинул брови визави.

— Да, в комнате отдыха №2. Там и бильярдный стол, и теннисный, — пояснил я, чувствуя, как разговор становится чуть легче.

— Хорошо живёте в светлом будущем… — присвиснул он, и в его голосе не было осуждения, скорее, лёгкое восхищение.

Решил разъяснить этот вопрос более детально, чтобы у ращведчика не создалось впечатления, будто в будущем все только и делают, что развлекаются.

— Объект, на котором мы с тобой находимся, задумывался практически автономным, — начал я, обводя взглядом бетонные стены бокса. — Тут люди месяцами не только работают, но и живут. Так почему бы не скрасить их досуг? Когда человек отдохнул душой, наутро он бодр и готов к трудовым подвигам. А игровые столы — это не такое уж и излишество. У нас на факультете ребята рассказывали, что на некоторых подобных предприятиях вообще боулинг есть. Это такие длинные дорожки, по которым катают шары. Вот это действительно круто. А бильярд и настольный теннис — это мелочь, их в любое помещение при желании засунуть можно. Да что там помещение объекта, говорят, на подводных лодках, бильярдные столы уже давно стоят. И ничего в этом странного никто не видит, потому что подводники по полгода в автономках.

Сергей недоверчиво хмыкнул:

— Да ладно?

— Угу, — подтвердил я. — И не только бильярдные столы, но и даже вроде бы сауны.

— Это каких же размеров должна быть та подлодка, чтобы это всё влезло? — его глаза округлились, и я понял, что он пытается представить нечто невероятное.

— Как многоэтажный многоподъездный дом.

— Не может быть…

— Может. Иначе никак в такие субмарины огромные межконтинентальные ракеты, которые могут поражать цели на других континентах, не влезли бы.

Разведчик открыл было рот, явно собираясь засыпать меня вопросами, но я опередил его:

— В библиотеке есть книги и журналы о флоте СССР и России. Также там есть про бронетанковые войска, ракетные, связь — много всего, что можно почитать. Как будет желание, посмотри, ознакомься, и если что-то не поймёшь, я постараюсь помочь. Если, конечно, сам буду знать ответ.

— Хорошо, я обязательно прочитаю, — кивнул он, а затем указал на висящую на стене IPS-панель. — У меня в боксе такая же. Это тоже ридер, только большой?

Я невольно рассмеялся:

— Нет, это монитор. Он после подключения способен не только воспроизводить всё, что может ридер, но и показывать фильмы.

— Как в кинотеатре? — его голос дрогнул от удивления.

— Да. Кстати говоря, у нас тут есть неплохая коллекция, так что с фильмами тебе тоже стоит ознакомиться. Есть не только художественные, но и документальные. Я видел их в папке компьютера, только не помню, о чём они. Позже посмотрю и порекомендую.

— Спасибо, — кивнул парень и указал на мой MP3-плеер, лежащий среди вещей на кровати. — А это, насколько я понимаю, маленький монитор для тех, кто хорошо видит?

— Почти, — улыбнулся я, оценив его чувство юмора. — Это устройство для воспроизведения звука. Можно сказать — миниатюрный граммофон.

— А как сюда пластинки вставляются?

— Тут файлы — это электронные программы. Они сделаны так, чтобы устройство могло их прочитать и воспроизвести.

— Голова идёт кругом, — посетовал Сергей, потирая виски.

— Да ничего особо сложного на самом деле нет. Если, конечно, не лезть в суть работы девайсов или тех же самых программ. Вот там без специального образования делать действительно нечего. А для обычного пользователя всё просто. Ты же граммофоном умеешь пользоваться?

— А что там сложного? Завёл ручку, установил пластинку, поставил иглу — и всё, — пожал он плечами.

— Ну вот, и тут почти то же самое. Загрузил музыку, нажал кнопку — и слушай. Впрочем, — я хмыкнул, — лучше один раз показать, чем сто раз рассказать.

Протянул Сергею «таблетки» и показал на ухо. Он взял их, повертел в руках, и его лицо озарилось искренним удивлением.

— Неужели наушники? Такие маленькие? — его голос дрожал от восторга, а глаза блестели как у ребёнка, впервые увидевшего чудо техники.

— Прогресс всегда идёт к миниатюризации, — объяснил я, наслаждаясь его реакцией. — Вспомни, какие были первые машины, а какие теперь. Или станки, трактора. Да что там, вспомни танки времён Первой мировой — огромные лоханки. А какие сейчас? Компактные, многофункциональные, с мощными двигателями, большей бронёй и огневой мощью. То же самое в радиоэлектронике. Всё уменьшается, одновременно усложняясь.

Дождался, пока товарищ вставит наушники, и показал на кнопки плеера:

— Это воспроизведение. Это вперёд-назад. Это громче-тише.

Управление было интуитивно понятным, и вскоре донёсся звук. Я вспомнил, что в плеере стояла какая-то металлическая группа, да ещё и поющая на английском (хорошо хоть не на немецком), и быстро переключил на русскоязычную.

Сергей сначала наморщил лоб, пытаясь вслушаться в незнакомый ритм, но затем его лицо разгладилось. Он начал слегка покачивать головой в такт музыке, словно невольно поддаваясь её энергии. Его глаза, ещё недавно полные усталости, теперь светились любопытством и восхищением. Для человека из 1942 года, привыкшего к патефонам, маршевым песням и романсам, рок-музыка была настоящим откровением.

Когда вторая композиция закончилась, он снял наушники и восхищённо произнёс:

— Неужели музыка может быть такой… такой мощной?

— Может, —