Он указал рукой на стол. Среди десятков мониторов, микроскопов, электронных панелей и прочих приборов, Игорь увидел клетку. В ней таксу. Порода такая, отметил он про себя с долей шутки. Клетка почернела от копоти. На нее были направлены лазерные лучи сканирования.

— Чувствуешь запах?

— Чувствую.

— Это запах гари. Запах взрывов.

Игорь поднял брови, облачаясь в форму.

— Но вы же сказали, что фронт в том месте ушел к западу. Там сейчас не бомбят.

— Не сейчас, — пошутил. — А в твоем сорок третьем.

— Так я что? — засуетился лейтенант. — Могу вернуться в тот же день, из которого меня забрал саркофаг?

— Не совсем так. Точнее, совершенно не так. Вот, смотри…

Начальник пояснил:

— Как только заработала барокамера, мы направили вектор перемещения на твой сорок третий. Сунули в капсулу таксу с клеткой. Задали программу. Датчики заработали в полном режиме. Барокамера перенесла органический материал в твою эпоху. Как видишь, они с клеткой побывали в сорок третьем году. Даже успели пропахнуть бомбежками. И вернулись назад. Опять же, как видишь, целыми и невредимыми. Но, хм-м… не там, где хотелось. Очевидно, в другом секторе.

Лётчик вытаращил глаза.

— Они… она, то есть, такса — уже побывала… ТАМ? В моем времени?

— Так точно. И побывала, и вернулась. Пока ты спал.

— О-ох… — только и смог выдавить из себя пилот.

— Так что, первый тест барокамера выдержала с доблестью. Осталось переправить тебя.

— И что будет, когда я вернусь в свой год?

Куратор немного подумал. Сверился с показаниями приборов. Вокруг суетились сотрудники. Гудели вентиляторы. Работа кипела. Мерцающие панели передавали показания векторов. Подошел помощник.

— Все готово. Можно отправлять.

Игорь ждал ответа.

— Как тебе сказать, — с сомнением пожал плечами главный сотрудник. — Одно дело мышь, кролик, собака. Ими пожертвовать можно. Она посидела в клетке, понюхала гарь, покрутила хвостом. И вернулась автоматически. С тобой и Сашей иначе. Тебе предстоит пересечься с ним вашими маркерами.

— Чем?

— Маркерами. При каждом перемещении в кожу попаданца — так мы называем путешественников во времени — вживляется нанобот.

— По… попаданца?

— Да. Наши писатели-фантасты придумали.

— А… этот, как его… нано-ро-бот?

— Микрочип. Своеобразный маяк. Меньше ушка иголки. Вводится уколом в артерию. Угрозы здоровью не представляет. Как только попаданец прибывает на место, маркер начинает посылать автоматический сигнал. Так мы устанавливаем место, где он находится в той или иной эпохе. Александр был первым нашим попаданцем, не считая подопытных мышей с кроликами. Теперь вот собаки.

— И он отправился в мое время с таким маркером?

— В том-то и дело, что нет. Точнее, маркер у него был вживлен, но вовремя не активирован. Случился технический сбой. Он вошел в барокамеру. Маркер был включен. Потом какая-то неполадка. Закрутилось — понеслось. Сашу выплюнуло в твоем мире. А маркер так и не сгенерировал.

— И что теперь?

— Нашими сотрудниками был разработан автоматический модулятор. Долго объяснять — все равно ты не смыслишь в новейшей технологии. Но в двух словах это выглядит так…

Он поднес пистолет-дозатор к плечу Игоря. Ввел инъекцию. Ни боли, ни укола. Игорь проводил шприц взглядом. Начальник хлопнул по плечу.

— Все. Маркер введен. Как только ты окажешься в поле зрения Александра, скажем, в радиусе километра, оба ваших маркера активируются одновременно. Сгенерируют парно. Как близнецы. Это как два полюса магнита. Тут уже из области физики, и тебе непонятно. Фигурально выражаясь, два маркера, твой и его, как бы почувствуют друг друга. Усек, боец сорок третьего? — ласково потрепал по плечу Степан Сергеевич.

— И что произойдет?

— На наших датчиках сразу высветятся ваши координаты, месторасположение маркеров. По сути, оба маркера — твой и Сашин — должны притянуться друг к другу электромагнитными волнами. А когда притянутся, у нас на экранах отобразятся их месторасположения. Теперь усек, авиация?

— Фразы у вас какие-то чудные, — в свою очередь пошутил пилот. — Как жалко покидать ваш мир. Но там моя родина. Семья. Друзья. Фронт. Сейчас я узнал, когда будет победа. И воевать теперь мне будет легче.

В сопровождении сотрудников Игорь вошел внутрь барокамеры. Сквозь экран видел улыбающиеся лица. Все махали, прощались.

— Не должно тебя занести к черту на кулички, — как бы успокоил куратор по микрофону. — Мои инженеры проверили каждый блок, каждую деталь переброски. Ну и, собственно, такса-то вернулась обратно. Верно?

И подмигнул на экране.

— Как мы пересечемся с Александром? — размещаясь внутри, спросил Игорь.

— Маркеры «найдут» друг друга. Автоматика барокамеры переправит тебя в зону действия маркера Александра. Где он сейчас находится — на Курской дуге или нет — мы не знаем. Но твой вживленный маркер сам настроит вектор на то место, где в твоем времени сейчас обитает наш друг.

Последние прощания.

Игорь кивнул. Вжался в ложемент саркофага. Блестели лампы неона. Рядами сверкающих нитей пробегал свет луча, направленного на год переброски.

— Прощайте, друзья! Никогда не забуду! Мне так прекрасно было в двадцать первом веке!

— Прощай и ты, отважный лейтенант авиации! — смахнул слезу Степан Сергеевич. — Как встретитесь с Сашей, скажи, что ждем его здесь. И с победой тебя, лейтенант! Дай прикурить там немецким пилотам!

Вектор перемещения был задан. Микрочип активирован. Настал миг прыжка в червоточину.

Вспышка. Ослепляющий луч. Вибрация капсулы. Момент переброски…

ВЖЖИ-ИИИХХ!!!

Свист. Потеря реальности. Круговерть. Время помчалось назад.

И…

Пустота.

* * *

Потом бездна. Вакуум. Теряя сознание, проваливаясь в небытие, и снова приходя в себя, он видел. За бортом барокамеры бушевали магнитные бури. Корпус капсулы содрогался от наружных ударов. «Самописец» отсчитывал срок модуляции.

Он видел.

— Три. Два. Один…

Он слышал.

— Генерация!

Он чувствовал.

— До контакта с червоточиной времени, — продолжал механически голос прибора, — минус два. Минус один. Ноль.

Он сознавал.

— Контакт!

Рвануло вспышкой. Барокамера расползлась в жидкую каплю. Дохнуло озоном. По бокам саркофага пронеслись зигзаги разрядов.

ВЖУ-УУХХ!

Корпус тряхнуло. Тело подбросило.

Он чувствовал. Он созерцал. В голове пронеслось: «О, Боже! Красиво-то как!»

Подобно капле ртути, барокамера растаяла в его разуме. Открылись взгляду сюрреалистические картины. Мимо стали мелькать кадры замедленной съемки.

В пустоте вакуумного пространства длинным и бесконечным калейдоскопом начали проноситься гигантские картины прошлых эпох Земли. Панорама за бортом исчезающей барокамеры, ожив чередой меняющихся изображений, передавала как