* * *

[1] Лгали.

Глава 14

Об этом я узнал от Василия Ивановича, когда по срочному вызову прискакал в Кремль. Стоял март и дороги ещё не раскисли, а поэтому я сразу после быстрой езды, не переодеваясь отправился во дворец. Мне было сказано «волшебные слова» «немедля предстать пред царём», вот я и предстал в том в чём был, как джин из волшебной лампы. Он там вообще был голый, кажется?

Государь хмуро, и почти не глядя мне в глаза, рассказал, что Сагиб Гирей с небольшим отрядом сумел скрытно подойти к Казани и при поддержке казанских сторонников захватил власть…

— Неожиданно, — подумал я.

— С небольшим отрядом? — переспросил я. — Значит можно было раньше провести розыск в Казани и выявить бунтовщиков.

Государь хмыкнул.

— Ну и выявил бы и что? Да и знали мы недовольных. Так, что с ними сделаешь? Казань и так бурлила, а если бы мы кого взяли, то…

— А что Шах-Али? У него же были войска! И предупреждён он был, наверное?

Василий Иванович махнул рукой.

— Не на того поставили. Трус! Всё от него ждали действий, а он испугался.

— А кто не испугается? Давать земли надо было всем мурзам у Москвы. Тогда может быть… Но, думается мне, что пока Казань силой не взять, толку не будет. Так и будет она источником нашествий с восточной стороны. И что далее? Всех наших в Казани вырезали?

— Всех, Федюня, — проговорил, вздыхая Василий Иванович. — И что бы мне не прислушаться тогда к твоему голосу?

— Не переживай. Такая судьба всех правителей. Один говорит одно, другой другое, третий третье. И не знаешь, кто из них правый, а кто лжец.

Государь посмотрел на меня и снова вздохнул.

— Мудёр ты не по годам, Федюня. Тебя слушаться стану. Твои видения ты говори мне. Не стану я против них возмущаться.

Я покрутил головой.

— Н-е-е… Так не годится. Не надо меня слушаться! Прислушиваться, это — да, а решать, как быть, — тебе государь.

Василий Иванович довольно улыбнулся. Проверял меня на «вшивость», да… Ни что не меняется и люди остаются такими же, что в древние века, что в новое время.

— Кхм! Как ты и сказал, Шаху-Али с небольшим отрядом разрешили отправиться в Москву. А в Казани были уничтожены пять тысяч лучших ратников, взятых им из Касимова и русский отряд воеводы Поджогина изничтожили. Русских купцов побили, ограбили и пленили. Выкуп требуют.

Государь снова вздохнул. Я молчал. Не спрашивали меня, вот я и молчал.

— Дашь мне записи твоих видений?

Я кивнул, ожидая продолжения.

— Ждать большого нашествия? Или остерегуться они? Ведь тогда, когда ты слышал про поход, Мехмеду сильно перепало. Когда войско Токузак-мурзы перешло границу под Тулой и, разбившись на части, начало разорять окрестные земли, князья Волконские и Тутыхин встретили их и заставили повернуть назад. Потому и не верится, что они снова нападут. Ведь совсем мало времени прошло с той битвы[1].

— Так, то они от Тулы шли, где на засеках их бить начали издалека. А тут они уже Казань взяли и двинутся от него к Переславлю Рязанскому и от Волги. Думаю, они уже где-то на пути от Волги до Алатыря собираются. Подкормят коней и ударят с востока.

— Да-а-а… А мы на Туле войска держим.

Государь почесал затылок и скривился.

— Вишь, какое дело… Ты тут крепость строишь и я отправил войско князя Андрея Ивановича к Серпухову. А другое войско в Кашире.

— А со мной поговорить? Спросить зачем я здесь городок строю?

— И зачем? — государь нахмурился.

— А чтобы крымцы, зная, что здесь крепость точно не пошли сюда, а пошли туда, куда и хотели. А вы бы там их встретили и измотали. А когда бы крымцы подошли к Москве, то ударить по их тылам. Отбить тех полонянников, что они уже взяли.

Василий Иванович встал из кресла и походил по комнате.

— Что же ты мне раньше не сказал? — наконец спросил меня Василий Иванович, неожиданно остановившись и повернувшись всем телом.

Я посмотрел на государя.

— Я говорил тебе, государь, но ты не слушал меня, прерывал и начинал говорить о другом. И правильно делал. Кто я такой, чтобы меня слушать? Ни воевода, ни князь, ни воин зрелый…

— Кмэ! — «крякнул» государь и снова зашагал взад-вперёд. Потом снова остановился и снова обратился ко мне сверля меня взглядом.

— Да вы во мне так дыру протрёте, — хотел сказать я, но снова промолчал.

— Так и что теперь делать?

А ничего не делать, — выдержав паузу, сказал я. — Что ты сделаешь со своими двадцатью тысячами, растянутым по всей границе войсками, супротив ста тысяч, собранных в кулак. В Туле, Серпухове, в Кашире и в Коломне у тебя всего тысяч десять?

Государь расширил глаза, в которых промелькнул страх.

— Сто тысяч⁈ Откуда столько?

Я снова выдержал паузу делая вид, что сомневаюсь, говорить ли?

— Казанцы, как Шах-Али встал у них на стол, ногаев ходили бить. Побили немногих, а многие к крымскому хану ушли. Те татарские отряды, что на Литву пошли, они с «литвой» и вернутся. Около тысячи их встанут в Гиреево войско, а основные войска попытаются отбить Смоленск.

— Так мы же с ними мир собираемся подписывать.

— Подпишут, но после того, как на них Ливонский орден надавит. Не смогут они нам и им противостоять.

— Орден⁈ — Проснулись, мать их! Не могли раньше⁈ Ведь просили их!

— Ливонцы тоже знают, что татары на Москву пойдут. Вот и хотят под шумок не только Литву подвинуть, но и у тебя кусок откусить. Если ты свои Новгородские войска уведёшь против татар воевать.

Василий Иванович буквально выпучил свои ввалившиеся от тревог глаза. Лицо его побагровело, сердце засбоило и мне пришлось снизить уровень адреналина в его крови, активизировав почки.

— Где у тебя тут…

Василий Иванович заозирался.

— Срамной горшок…

— Пошли, провожу-покажу, государь, — сказал я и вышел из кабинета первым.

Снова вернулись в кабинет, когда государь сходил не только по малой, но и по большой нужде. Придавило правителя Руси, да-а-а… И я не смеялся. Я сам бы