Подозреваю, что наш фон дер Рааб-Тилен активно зарабатывает очки, чтобы непременно оказаться командиром пока ещё несуществующего отряда подводных миноносцев. И так как в первом бою случилась неудача, он решил взять реванш на ниве боевой подготовки. Очень надеюсь, что командиром назначат всё же лейтенанта Плотто. Понятия не имею, что это за офицер, но кем является мой нынешний начальник я уже вижу.

К слову, отряд пока ещё не существует, но добровольцев уже набрали больше трёх десятков нижних чинов. Как уже имеется и вполне себе грамотный учебный план. С офицерами пока всё не слава богу, их попросту нет, но ведь и переводить их пока некуда. Поэтому и занятия проводит фон дер Рааб-Тилен. Как бы он ни был мне неприятен, должен отметить, что дело своё лейтенант знает туго, и любит его.

Мы сидели в классе на занятиях, когда в дверь постучали, и заглянул дежурный по подразделению.

— Разрешите обратиться, ваше благородие, — вытянувшись в струнку бросил он руку к бескозырке.

— Обращайся, — разрешил наш начальник.

— Прибыл посыльный из штаба флота за матросом Кошелевым.

— И зачем Кошелев понадобился в штабе флота? — видно, что Рааб-Тилен попытался сохранить беспристрастность, но удалось это ему плохо.

— Не могу знать, ваше благородие. И посыльный не ведает.

— Кошелев.

— Я, ваше благородие.

— На выход.

— Есть.

По классу пробежалась волна шепотков. Все знали, что я из разжалованных. Как известно им было и о моих геройских похождениях. Поэтому новоявленные сослуживцы тут же начали строить догадки и гипотезы, по поводу моего вызова. Да ещё и на фоне некомплекта офицерского состава.

Когда прибыл к дежурному по штабу, выяснилось, что меня желал лицезреть сам командующий, поэтому я сразу был препровождён в приёмную. Тут пришлось прождать битый час, пока адмирал принимал офицеров, и когда в приёмной не осталось никого, адъютант пригласил пройти меня.

Признаться, я был в недоумении по поводу этого вызова. Ладно ещё когда речь шла о подготовке к походу, и командующий хотел лично убедиться в моих способностях. Ведь моя роль и впрямь была важной, хотя и не определяющей, не стоит раздуваться от чрезмерного самомнения. Но к чему понадобился Скрыдлову, пусть и не очень простой, но всё же матрос, когда дело уже сделано?

— Ваше превосходительство, матрос второй статьи Кошелев по вашему приказанию явился, — вытянувшись в струнку, доложился я.

— Кошелев, — откинувшись на высокую спинку стула, смерил меня взглядом Скрыдлов.

Мне только и оставалось, что стоять молча и есть начальство глазами. Ну ещё гадать, за каким я понадобился этому дядьке.

— Не подскажете мне, Кошелев, что это? — он взял с угла стола газету и бросил к противоположному от себя краю, делая приглашающий жест.

Ну что сказать, адмирал не забывает о том, что перед ним дворянин, а потому обращается ко мне на вы. Ну и наверняка помнит и о моих прошлых заслугах. А ещё, и я это знаю совершенно точно, Эссен не прекращает капать ему в мозг по моему поводу. Делает он это без фанатизма, но с завидным постоянством.

А вот по поводу газеты… Хм. «Фигаро». И судя по всему ни разу не свежий номер. Минимум двухнедельной давности, потому что раньше тут могут появиться только перепечатки в местных изданиях и никак иначе. А вот название… Мда. Интересное такое название. «Благодарность российского императора!»

Кажется я догадываюсь о каком сюрпризе говорил Эмильен. Остаётся понять, на пользу это пойдёт мне или во вред. Когда-то его вмешательство мне серьёзно так помогло. Но вот чем оно обернётся сейчас, одному богу известно. Что ни говори, но одно дело когда хозяину земли русской его подданные докладывают о том, что разжалованный в матросы осознал, воюет исправно и даже в этом качестве даёт прикурить японцам. И совсем другое, когда его как нашкодившего котёнка тыкает мордой в дерьмо зарубежная пресса. Вот интересно, мне этого проныру стоит поблагодарить или отпинать?

Глава 2

Командир «Ската»

Снег тихо хрустел под ногами. Денёк выдался ясный и солнечный, хотя и морозный. Впрочем, трудно ожидать чего-то иного первого-то декабря. Тут скорее нужно радоваться тому, что он выдался погожим. Владивосток не балует своих жителей. Суровый край, с непредсказуемой погодой и людьми особой закалки, которые не выживают тут, а живут, и любят свою малую родину, время от времени отвешивающую им подзатыльники.

Впрочем, всё это лирика. А я тут, между прочим, не просто так прогуливаюсь, а направляюсь к барьеру с древним капсюльным пистолем в руке. Дуэль, как она есть. Не скажу, что это входило в мои планы. Лермонтов тоже думал, что после полудня спокойно пойдёт принимать горячие ванны, даже процедуру заранее оплатил. А в итоге его труп омыли тугие струи летнего ливня.

К чему это я? Да к тому, что как бы хорош я ни был, мой противник сжимает в руке такую же древность и полон решимости прикончить меня. И ведь нельзя иначе, если я намерен осуществить задуманное. Сочтут за трусость и все планы псу под хвост. Опять же репутация, дорогого стоит. А у меня далеко идущие планы.

— Господа, предлагаю вам решить дело миром, — произнёс Эссен, являвшийся моим секундантом.

— Я не против, если Пётр Ильич готов принести извинения, — пожал я плечами.

— Не тратьте попусту время, господа. Вы, Кошелев, шулер, на то я готов поставить свою жизнь, — вскинул подбородок молодой мичманец.

Ну, как молодой. Между прочим, на целых два года старше меня. Вот только юношеского максимализма в нём столько, что выбивать его из паренька и выбивать. Впрочем, служба в суровых условиях, быстренько всё расставит по своим местам. Просто ему дальше залива Петра Великого пока ходить не приходилось.

— Право первого выстрела за вами, Пётр Ильич. Приступайте, — резюмировал Эссен.

Видно, что его высокоблагородие явно недоволен происходящим, но и поделать ничего не может. Война, войной, а офицерская честь стоит в особом ряду. Если в осаждённом Артуре и действующей армии поединки переносили на окончание войны, то здесь они были вполне себе в ходу. Не то, чтобы стрелялись все сплошь и рядом, такого не случалось и в мирное время, но и запрета как такового нет.

И всё бы ничего, но стрелять первым жребий выпал моему противнику. Вот и пришлось мне встать вполоборота, прикрывшись пистолем, ну чисто тот самый Лермонтов. Хотя нет. Он как раз не прикрывался, изображая из себя ростовую мишень. Но я не готов подписаться на подобную глупость. Хотя и защита