— Ладно, уважу. В самом деле — не устраивать же дуэль из-за этой гадины?

Стук в дверь. Кричу «открыто», и в комнату заглядывает Владимир в форме фельдфебеля. Корнет и фельдфебель, насколько я знаю, звания близкие. Владимир с достоинством, но сдержанно представляется, взглядом быстро оценивает обстановку, и кивнув мне, выходит. Тимоха его, небось, послал. Молодец ара, хоть тут не затупил.

— Вот в кого ты такой неуклюжий? — грозно выговариваю я конюху, когда тот вернулся в номер с бутылкой домашней наливки из моего поместья и какой-то закусью вроде зелени. Проныра этот уже успел сбегать к карете!

Корнет наливку отхлебнул, причмокнул, удовлетворённо крякнул.

— Ладно уж, будя тебе. Разок засветил — и хватит. Но в другой раз смотри, на кого падаешь!

— Я не упал… Меня уронили, — промямлил несчастный конюх.

— Ступай к себе. Не гневи Бога, — приказываю я.

Мой крепостной только попытался было открыть дверь, как тут же вылетел в коридор — ручку дёрнули снаружи. На пороге возник новый персонаж: мрачный дядя, с окладистой бородой и всклоченной шевелюрой. Он внимательно осмотрел нас четверых и крикнул кому-то в коридор:

— Сюда иди! Тут!

М-да… А вот этому громиле точно не Тимоха нужен — на него он и не смотрит даже. Сообразительный конюх, поняв это, шустро выскочил из номера и побежал по коридору. Надеюсь, что к Владимиру.

А вид у вошедшей троицы молодцов совсем не мирный. Душегубный, я бы сказал, вид. И не с пустыми руками они пришли: дубинки, цепи какие-то… А у одного, кажись, и кистень имеется.

Радует только одно: не на меня мордовороты эти смотрят. Значит, не по мою душу пришли. Тогда кто им нужен? Корнет? Ольга?

Глава 2

Всё-таки это мой новый знакомец, корнет Евгений Николаевич, где-то знатно пошалил! Ведь он сразу понял, что пришли по его душу: резко выпрямился, осанка стала военной, и даже взгляд уже вполне трезвый. Вошедшие его узнали и радостно ощерились. Самый здоровый из троицы поднял дубинку — без замаха, но так, что стало понятно: он тут не за грибным соусом.

— Господа, — вкрадчиво начал я, отступая к столику, где стояла бутылка с остатками вина, — может, сначала поговорим?

Комната маленькая — и это, пожалуй, нам на руку: теснота помешала зайти внутрь третьему гостью. Здоровенный, как амбар, мужик с редкими белёсыми бровями и мордой-лопатой маячил в дверном проеме. Вот если он ввалится — будет не до разговоров.

В голове мелькнула мысль удрать, по примеру шустрого Тимохи. Но путь мне преградили незваные гости, а позади… нет, не Москва, она впереди, позади — слабая Ольга. Бросить её? Не по-мужски как-то…

Склонился к другому решению: пусть разбирается военный. Он все же офицер, и сабля у него, вон, сбоку болтается. Вырубит одного-другого — и можно будет геройски добить оставшихся… вернее, дождаться, пока Владимир подоспеет и расправится с ними. На Тимоху надежды особой нет: тот в драку не полезет и своего благодетеля — то есть меня — бросит, не задумываясь. Остаётся надеяться, что мой товарищ по попаданству всё же догадается сбегать вниз и позвать на помощь. Знаю, вышибала в трактире имеется.

И вроде бы с первым нападавшим у корнета вышло все ладно: ловкий пинок между ног — и бородач, не успев взмахнуть дубинкой, с утробным воем рухнул на пол. Но развить успех не удалось. Кистень — это палка, почти как нунчаки, только не восточные, а такие… тульского разлива — с шариком на цепочке — с размаху врезался в Томчина, и теперь уже взвыл от боли он.

Хорошо, что не в голову удар пришёлся. Евгений, кстати, показал, что не только саблей размахивать умеет, как нам с Ольгой до этого заливал, но и в ближнем бою не теряется. Он ловко успел увернуть голову, и удар пришёлся в плечо, но и этого хватило, чтобы отсушить корнету руку и вывести бравого офицера из строя.

От жуткого зрелища больно стало даже мне, а уж Ольга и вовсе вскрикнула в испуге.

«Ори громче, голубушка, может, кто на помощь придёт!» — мысленно взмолился я, и уже подумывал сам неблагородно и трусливо заорать, как вдруг третий тать, тоже с дубинкой в руках, пробасил:

— Не замай, барин! И ты, госпожа, рот заткни!

Он нам денег должон. Заберём их — и уйдём.

Прямо тебе коллекторы-душегубы из будущего: культурненько так, с объяснениями. Мол, ничего личного — просто долг. Сейчас только отдубасим вашего гусара и с миром уйдём.

Впрочем, мне идея эта нравится! Да что там — отличная идея! Пожалуйста — забирайте! Он мне кто? Родня, что ли?

Но обрадоваться решению проблемы я не успел. Ольга схватила со стола бутылку и швырнула её в мужика с кистенем. Ну вот зачем, спрашивается⁈

Что самое обидное — получилось у неё чертовски удачно! И не то чтобы я был против защиты чести и прочего, но ведь это уже не самооборона, это — открытие второго фронта! Теперь нас точно всех перебьют.

Корнет, увязший в рукопашной в тесной комнатке, против второго нападавшего ничего противопоставить уже не мог. А вот Ольга… Ольга, кажется, попала бутылкой мужику аккурат в висок —

и молчаливый, но весьма опасный противник рухнул, как мешок с навозом. Вот оно — преимущество дальнобойного оружия!

Ну кто тебя просил⁈ — мысленно возопил я.

Сиди спокойно, сударыня, пей наливку, смотри, как мужчины дерутся. Нет же! Хотя… корнет, пока мы пили, ненавязчиво выяснил, что Ольга — мне не мама, и, разумеется, не жена. И даже сделал первую попытку подкатить к симпатичной женщине.

Всё это я обдумывал уже в прыжке, летя в лихой атаке на басистого главаря, и понимая, что шанс у меня только один. Второго не дадут.

Застав мужика врасплох, я принимаю от него неловкий удар дубиной скользом в бок. Боль обжигает левую руку, но терпеть можно. Зато рабочая правая вдруг вспомнила, что такое бокс! А моё тело, хоть и не в лучшей форме, кое-что из прошлого всё же помнит. Да и кроме бокса в молодости во дворе махаться доводилось — время-то было какое? Самый разгар лихих девяностых!

От удара главарь неожиданно для всех — в первую очередь для меня — вылетел из комнаты, двигаясь почти параллельно полу! Я от себя такого не ожидал. Да отродясь силы во мне такой не водилось! Скорее всего, тот просто неустойчиво стоял