— Это позор! — говорили в противоположном углу помещения.

Казалось бы, невозможно разобрать, кого больше: возмущающихся или выражающих радость. Впрочем, почти каждый боярин мог начинать заседание Думы с радостью, а потом огорчаться и возмущаться. Иные делали всё с точностью до наоборот, переходя от негодования к счастью.

— Слово государево! — постарался грозно сказать Пётр Алексеевич, но голос предательски дал петуха.

Между тем, бояре уставились на царя. Они уже привыкли к тому, что на Боярской думе нет государя. Ведут себя обычно в бурноцветии криков, склок, порой чуть ли не бороды друг другу выдирают, если вопрос задевает чьи-то интересы. И не хватает даже вот такого, с переходом на визг, голоса царского. Но чтобы никто не мог прямо к седалище послать.

— Патриарху передайте, что видеть его больше не желаю! — ещё пуще разозлившись от того, что вместо басовитого голоса получился визг, говорил Пётр Алексеевич.

Тут же решился вопрос. Конечно, царь не вправе лишать сана патриарха. Но то, что государь отказывает патриарху в милости, что не будет приходить на его службы, не будет слушать его пастырского слова, когда-то было убийственно для, казалось бы, всемогущего патриарха Никона. Государь Алексей Михайлович просто перестал приходить на службы бывшего своего друга и соратника. И тут же патриарх Никон стал терять в политическом весе.

Конечно, Церковь — самостоятельная структура, которая зарабатывает немало денег и различных благ. Но если не будет пожертвований, особенно от бояр и людей других сословий, которые будут обращать внимание на мнение государя, то могут захиреть многие монастыри. А те митрополиты и епископы, которые занимаются развитием своих епархий без пожертвований, и вовсе зачахнут.

Но не только эти инструменты были в руках государя и его приближённых.

— Нынче слово будет за Святейшей нашей Церковью! — сказал Артамон Сергеевич Матвеев, с благодарностью посмотрев на молодого царя. — Митрополиты Казанский и Новгородский скликают Собор. Иоаким супротив того.

Но… Не добавил, что отказал, в союзе с Ромодановскими, в присутствии Иоакима на заседании Боярской Думы. Так что слово свое патриарх не скажет. Не сможет заткнуть юного царя. А вот он, Петр, свое слово произнес. И такое, как было и нужно Матвееву, да и не только ему.

Да, именно этого и ждал боярин от Петра Алексеевича: всего лишь одной фразы, которая враз уменьшает роль патриарха Иоакима. А значит, можно работать и преобразовывать Россию немного смелее.

— Владыка повинен покаяться! — решительно сказал Мартемьян Кириллович Нарышкин.

После смерти Афанасия Кирилловича именно он, наконец, взял пальму первенства в изрядно подрастерявшем своё могущество клане. И к молодому Мартемьяну Кирилловичу прислушивались.

— И я за то, кабы покаялся! — высказался Языков.

— А я супротив покаяния! — поспешил сказать Матвеев. — Патриарх хотел Киев сдать басурманам! Тут кайся-не кайся, а крамола есть.

В Боярской думе все замолчали. Да, принизить роль патриарха были готовы уже все. Однако вот так радикально, чтобы кто-то из мирян мог так относиться к патриарху, чтобы даже не давать ему возможности покаяния? Матвеев сейчас ловил на себе множество взглядов.

— И я за то! — сказал государь. — Только мы о Киеве сговорились с послом от ляхов. А тут свои, святейшие люди православные крамолу возводят. Киев — суть есть город русский!

Государь выкрикнул заученную фразу, тут же закрывая один вопрос и открывая другой. Именно это и радовало всех бояр — что получилось согласовать статьи мирного договора с Речью Посполитой. Как он называется? «Вечный мир». Пусть абсолютно все понимали, что такого мира просто не бывает.

— Но договор этот подразумевает, что мы деятельно повинны принять участье в грядущих войнах с турками, — сказал государь.

Сказал, и прекрасно понял, кто вложил в него именно это понимание, что прямо сейчас нужно воевать с турками. Пётр Алексеевич уже подозревал, а теперь уже был уверен, что большое влияние на его ум и рассуждения приобретает полковник Стрельчин.

Однако молодой царь не испытывал к этому негатива. Единственное, что ему не нравилось, что это влияние происходит исподволь. Так что Пётр Алексеевич решил, что обязательно поговорит с полковником и расставит всё на свои места, чтобы не вздумал больше Егор Иванович Стрельчин использовать своё влияние.

— Тебя, Григорий Григорьевич, назначаю я головным воеводой. Тебе и готовить воинство наше. Знаешь ты уже и турку, и крымчаков, так как сражался ты с ними и побеждал их под Чигирином. Подойди к делу с умом. А ещё ты должен приехать в Преображенское, и мы с тобой вместе обсудим план кампании, — сказал Пётр Алексеевич и поморщился.

Ведь снова произнёс всё так, как это говорил Стрельчин.

«Может, послать этого Стрельчина куда подальше, а то уже его словами вещаю? И не понять будет скоро, кто правитель!» — подумал Пётр Алексеевич.

«Что-то смотрю на государя, а как Стрельчина вижу,» — подумал боярин Матвеев.

Что почитать:

✅ Новая история старого Врача в теле храброго Воина Древней Руси!

✅ Чем закончится поход на запад?

✅ Воин-Врач: на первые книги — скидка! https://author.today/reader/448643

Глава 9

Преображенское

16 октября 1682 год

— Бах! Бум! А-а-а! — разносились звуки.

Выстрелы, прилеты, крики людей. Сумасшествие. Удары… Настоящие, с оттяжкой, с искренней злобой. Один хватает за ноги другого, скидывает его с горы. Тот ударяется рукой… спиной, головой. Я словно бы слышу, как трещат кости. Но не должен, это фантазия разыгралась. В таком шуме, пусть он и доносится с метров пятисот, услышать что-то членораздельное невозможно. Сражение, не иначе.

А все алчность человеческая. Кто кого одолеет в рукопашной, тот получит, причем каждый из сотни, по три рубля. Вот только одолеть нужно так, чтобы и сомнений не было кто кого.

Это было жестко и не исключаю, что будут смерти. Но то, что сломанные конечности, гематомы и сотрясения мозга — точно. Зачем вот так жестко? Да чтобы поняли, наконец, что есть методики подготовки солдата, что они работают. Вон, при обучении у Суворова, не редкостью были смерти солдат. И побеждал же Василичь. И я хотел бы, случись повоевать, побед. Потому… Учиться, учиться и еще раз учиться, как сказал один из известных в будущем «Владимиров».

Ну, а что касается пушечных выстрелов, то это, скорее, для антуража, но не только. Тут же проводились соревнования между пушкарями. И там так же премиальные и аж по пять рублей на человека в случае победы и по два рубля за второе место. Это не накладно, потому как расчеты орудий состояли только из пяти человек на одну пушку.

Да