Но нет, Гордиевский не пошёл в магазинчик. Он сделал ещё пару шагов от арки, потом вдруг резко развернулся и нырнул в её тёмное нутро.

— Тормози!

Я чуть не на ходу вывалился из машины и перепрыгнул на тротуар. Там, напустив на себя озабоченный вид и нервно взглядывая на часы, я поскорее пошагал к арке.

Здесь было слабое звено моего плана. Выследить дом, в котором находилась предположительная явочная квартира английской разведки для встреч с Гордиевским, уже оказалось немалой удачей. Определить же саму квартиру было в этой ситуации делом непростым. Это было бы нелегко и для человека незасвеченного, постороннего, а уж для того, кого объект слежки знает в лицо, и подавно. К тому же, проверять, не привёл ли их подопечный «хвоста», могли и англичане.

Но тут уж приходилось идти на риск.

Заглянув в арку из-за угла, позади припаркованных во дворе машин я увидел знакомую спину, что удалялась в направлении входа в подъезд. Дом оказался квадратным, «колодезного» типа. Как будто ощутив мой взгляд, предатель резко обернулся, я едва успел отпрянуть обратно за угол.

И как теперь узнать, какая квартира? Соваться вслед за Гордиевским в подъезд? Это было бы чистой авантюрой.

Оценив местность и бегло поразмыслив, я придумал кое-что получше.

Пройдя до конца арки, я встал у её края. Напротив меня кособочился старый микроавтобус со спущенным колесом. В его стёклах отражался дом напротив, со всеми его окнами. Определив, где там в автобусном стекле виднеется нужный мне подъезд, я замер и стал ждать.

И точно: скоро в одном из окон чуть пошевелилась занавеска. Это был, конечно, Гордиевский. Опытный шпион не мог не выглянуть и не проверить, как там обстановка во дворе. У шпионов такое происходит автоматически и забито в подкорке — как включение поворотного сигнала у водителя или мытьё рук после сортира у культурного человека. Мою притаившуюся в сумрачной арке фигуру в чёрном пальто Гордиевский мог заметить едва ли. Майор Смирнов предпочитал в одежде тёмные тона, и тут наши с ним вкусы совпадали.

Итак, окно оказалось на третьем этаже. Теперь вычислить расположение квартиры не составляло труда. Но что делать дальше?

Я поразмыслил и пришёл к выводу, что дальше нужно действовать. Выждал немного, собрал решимость в кулак — и пошагал к двери подъезда. Вряд ли Гордиевский до сих пор стоит и пялится в окно. Не для того он сюда, в эту квартиру, приезжает.

Расстояние до двери преодолел быстро. Голова моя при этом сама собой втягивалась в плечи, как будто в ожидании выстрела. А у двери меня ждало то, чего я не заметил раньше. Кодовый замок.

Сюрприз!

Технологично жили европейские капиталисты в 1977 году, ничего не скажешь. У нас такие штуки, если не ошибаюсь, появились куда позже. Я клацнул две кнопки, что показались самыми затёртыми. Ничего. Клацнул три, с тем результатом. Понажимал ещё, уже понимая, что пора с этим занятием завязывать. От опасного окна меня закрывал подъездный козырёк, но противоположная часть дома смотрела мне в спину десятками других окон. Надо было уходить, пока какой-нибудь бдительный датский пенсионер не позвонил в полицию.

И тут вспомнил.

Где-то я слышал, что если такую дверь рвануть на себя посильнее, замок не удержит, она раскроется. По крайней мере, на отечественных просторах такое, говорили, срабатывало. Я огляделся: во дворе никого, в окнах… Да бог с ними. Надо пробовать.

Мне показалось, что слова «рвануть посильнее» прозвучали для дремлющего сознания майора Смирнова приятной музыкой. Тело само собой приняло нужное положение. Ноги встали, как им было удобнее, руки вцепились в холодный металл дверной ручки, плечи приготовились совершить рывок.

И-и… Хряц!

Дверь распахнулась с первого рывка. И звук при этом получился не такой уж и громкий. Вот и отлично.

Из подъездного полумрака пахнуло теплом и мусоропроводом. Здесь кошки свою лепту в привычный коктейль почему-то не внесли. Я притянул дверь обратно, и она защёлкнулась как ни в чём не бывало. Беззвучно и не спеша переступая по бетону ступенек, я стал подниматься на третий этаж.

И во дворе дома, и в подъезде, по-хорошему, должны были дежурить спецслужбисты англичан. Наверное, во время первых здешних встреч с Гордиевским так оно и было. Но с тех пор миновало уже года два или три, и ребята из СИС неизбежно расслабились. К тому же — это всё-таки не домашняя Англия, число работников ограничено, они заняты другими делами.

На всякий случай я проверил площадку на четвёртом, а потом и на пятом этаже. Никто не засел там, прикручивая глушитель к пистолетному стволу или держа наготове трубку для стрельбы отравленными дротиками. Ну и слава богу.

Нужная дверь молчаливо смотрела на меня утопленным в тёмно-коричневом дерматине глазком. Дверь пусть смотрит, мне не жалко — главное, чтобы из квартиры не смотрели люди.

Конечно, прорывался в подъезд и поднимался к этой двери я не для того, чтобы рядом с ней просто постоять. Если поначалу и были сомнения, то теперь я их отбросил. Я собирался проникнуть в квартиру и взять предателя с поличным. Скрутить там всех, а потом вызвать сюда наших, Василия и других. Или самому привезти задержанных в посольство, это смотря сколько их тут окажется.

Да, оружия при мне не было. Незачем простому советскому дипломату, помощнику пресс-атташе, бродить по мирному городу Копенгагену с пистолетом за пазухой. Если кто прознает, поднимется скандал, крику будет на весь Скандинавский полуостров.

Но само тело майора Николая Смирнова, я уже смог это понять и оценить, было в некотором роде оружием. Не то чтобы прямо массового поражения. Но на одного изменника Родины и пару-тройку английских гавриков должно хватить.

Глава 8

Жаль, конечно, что не было у меня какого-нибудь самого завалящего пистолета. Вооружённым я чувствовал бы себя намного увереннее. Но что толку горевать о том, чего не исправить. Зато у меня имелось кое-что другое.

Я сунул руку в карман и вытащил оттуда один предмет. Когда ещё на пароме, плывшем из Швеции в Данию, я изучил содержимое карманов майора