— Не смеем задерживать, брат-воин! — махнули стражники. — Осторожней иди. И советуем тебе зазнобу сменить. Смотри, будешь потом через боль до ветру ходить. В этом районе приличных баб нет.

— Я уже это понял, — ответил расстроенный Тарис, шагая в сторону заветной лачуги. — Да кто же склад со льном подломил? И ведь спросить теперь некого. Что это за люди такие объявились? И чего именно Ханно велел ждать? Ох, и не нравится мне все это…

Глава 6

Мой секретарь выглядит сегодня не лучшим образом. Как будто с бабами гулял всю ночь, а потом еще и похмелился неудачно. Глаза красные, виноватые какие-то, а на лице написана глубокая задумчивость. Странно. Впрочем, мне не до него сегодня. У меня на носу поездка в Сиракузы, где закончили возводить стены замка, а здесь еще множество дел. Стопа бумаг перемещается с правого стола на левый, рассортированная по кучкам. Прошения, финансы, дипломатическая переписка…

— Я, государь, — сказал вдруг Тарис, — прошу меня с должности секретаря отставить.

— Основание? — поднял я на него удивленный взгляд. — Я и без тебя найду того, кто протокол заседания запишет. Но ты же понимаешь, что я не просто так тебя за собой таскаю?

— Так точно, — ответил он. — Понимаю и премного благодарен за науку. Только вот меня званием начальника Дома Охранения почтили, а я не справляюсь. Не успеваю просто.

— Говори, — откинулся я на кресле.

— Склад со льном обчистили, помните? — начал он, а я поморщился. Та история очень дорого мне обошлась. Платье изо льна высшего качества стоит примерно, как дойная корова. Даже обычный лен недешев, а тут ткань была тончайшая, белая как снег. Сорт техен, достойный царей и знати. Тот, что в Ветхом Завете называется виссон. Хоть плачь.

— Так вот, — продолжил Тарис. — Я, конечно, сыском совсем недавно занимаюсь, да только странное это ограбление, государь. Небывалое, я бы сказал.

— Почему это? — заинтересовался я. — Поясни.

— Когда кто-то из разбойного люда драхму-другую спроворит, то об этом узнают быстро. Он же сразу тратить начинает. Вино пьет, шлюхам кольца дарит, а самые тупые еще и похваляются удачей своей. Я раньше с этой работой до обеда управлялся. Бывало, вы еще с полигона вернуться не успели, а варнака уже каленым железом от души попотчевали и оформили на пять лет в медную шахту. Или отправили камень в Сиракузах рубить. А сейчас не успеваю вот…

— Значит, тот лен не всплыл нигде, — задумался я. — А ведь его очень много было. Куда же дели его? И как из порта вынесли? Это ведь телега немалая.

— Не знаю, государь, — развел руками Тарис. — Говорю же, странное это дело. Я двоих хороших парней потерял, но зацепка в Босяцкой слободе появилась. Времени прошу.

— Где зацепка появилась? — изумился я.

— В Босяцкой слободе, — пояснил он. — В той, которая по документам Гончарным районом числится. У нас, государь, вообще ни одно название не используют, что на Царском совете придумали. Прощения за дерзость прошу…

— Да как же так! — удивился я, вспомнив одно из заседаний, где мы до седьмого пота спорили, придумывая названия для новых улиц. Мы учитывали все, даже то, кто там живет. И разошлись в тот день очень довольные собой.

— Как же тогда Кузнечную улицу называют? — спросил я его.

— Ржавой, — развел руками Тарис.

— А Рыбников? — продолжил удивляться я.

— Тухлый переулок, — добил меня он.

— Да чтоб вас всех молния поразила! — расстроился я. — Даже боюсь спросить, как вы Припортовый район называете.

— Тот, где моряки с девками развлекаются? — спросил Тарис. — Веселая слобода, государь, и никак иначе. Если вы спросите, как в Припортовый пройти, вам и не покажет никто.

— Уф-ф! Ну, хоть Веселая, — с облегчением выдохнул я. — А то у меня уже совсем дурацкие мысли появились. Со всякими болезнями связанные.

— Так правильно появились, государь, — преданным взглядом поедал меня секретарь. — Там самую главную улицу Сопливой называют. И, как вы понимаете, совсем не из-за насморка.

— Тьфу ты, гадость какая! — скривился я. — Ладно. Как уеду, у тебя будет пара месяцев. В поездку мне подбери кого-нибудь из канцелярии своей.

— Так точно, — просиял он. — Могу идти?

— Свободен, — махнул я, перечитывая расписание, заботливо положенное мне на стол секретарем. — Кто у нас там следующий? Кассандра… У нее отчет.

Великая жрица величественно внесла свое пышное тело в мой кабинет, поклонилась и умостила зад в кресле, жалобно скрипнувшим под ней. Все же любовь к свежей выпечке — штука коварная, и Кассандра с каждым годом изрядно прибавляет в разных местах.

— Сестрица, — приветливо кивнул я ей. — Что у тебя сегодня? У тебя такой довольный вид, как будто нашли царевича Ореста.

Сын Агамемнона оказался не лыком шит, и даже огромная награда не помогла нам его поймать. Он скрылся, как только услышал, что за его голову дают полталанта серебра, а на прощание прирезал кое-кого из родни. Те не смогли устоять перед соблазном, но воинами оказались куда худшими, чем он. Это был глухарь, и я не отказывал себе в удовольствии периодически ткнуть Кассандру в самое больное ее место. В профессиональное честолюбие.

— Нет, государь, — ответила она, поморщившись едва заметно. — Но есть новости и поважнее. Нефрет вернулась из Египта. Магон, наш тамкар, провел ее во дворец. Моя сестра даровала ей титул придворной дамы, и теперь она имеет право входить к ней в любое время.

— Отлично, — потер я руки. — Закажите ей форменное ожерелье, браслеты и парик. Такое, чтобы весь Пер-Рамзес и Фивы от зависти сдохли.

— Не стоит выделяться, государь, — покачала головой Кассандра. — Сделаем достойно, дорого, но не кичливо. Ни к чему привлекать излишнее внимание.

— И то верно, — кивнул я. — Продолжай.

— Борьба за титул наследника закончена, — продолжила она. — Царица Тити добилась этого места для своего сына Хаэмуасета. Мальчишке всего двенадцать лет, но он уже получил титул Иру-паут, наследник трона, Има-ер-меша, начальник войска, и даже Хери-ид-нечеру, распорядитель всех храмов. Фараон его даже верховным жрецом