Я раздумывая и не понимая, что сейчас здесь происходит, обратил внимание на бабушку у которой реально глаза стали огромными и которая застыла, боясь вздохнуть лишний раз от удивления.

— Да какой из меня наставник, дядька Прохор? Победил парней, так это только потому что они не ожидали от меня подобного… — попытался я уклониться от подобного счастья. Нет, мне не жалко поделиться знаниями и умениями, просто времени на это у меня нет. Я и так не знаю, за что в первую очередь хвататься, а тут ещё и это.

— Не хочешь, значит, — с грустинкой резюмировал Прохор.

Сам не знаю, почему, но решил всё-таки объяснить.

— Не то чтобы не хочу, мне просто некогда сейчас этим заниматься, да и не думаю, что у меня получится научить их чему-то стоящему. Они и так умеют поболее моего, только драться привыкли с оружием, вот и получилось, что не поспевали за мной.

Дядька Прохор кивнул задумчиво и спросил:

— Хорошо, сейчас не можешь, и это понятно, но зимой возьмешься?

— Да зачем вам это? Не лучше ли им сосредоточиться на бое с оружием в руках?

Тот грустно улыбнулся и ответил:

— Может, незачем и, возможно, это умение махать кулаками никогда не пригодится, а может, наоборот, когда-нибудь спасет жизнь. Никто ведь не знает, какое умение и когда может понадобиться, поэтому гораздо лучше уметь сражаться голыми руками, даже если это никогда не пригодится, чем не уметь, когда это станет жизненно необходимым.

Прохор говорил немного сумбурно, но логика в его словах прослеживалась, я же, слушая его, напряженно размышлял о выгоде этого обучения. С одной стороны, хоть какой-нибудь приработок лишним точно не будет и, по-хорошему, зимой, когда свободного времени станет побольше, позаниматься с пацанами проблемой не станет, но с другой стороны — не все так радужно. Дело в том, что, возможно, мне когда-нибудь вместе с этими парнями придётся в бой идти, а при таком раскладе, наверное, не очень хорошо будет учить их за плату. Гораздо разумнее было бы попробовать с ними подружиться. Да и как-то надо мне в коллектив вливаться, а совместные занятия, если они будут не за плату в этом могут неслабо помочь. Понятно, что у нас уже отношения сложились не лучшим образом, но это, как ни странно, нам только на пользу. Я показал, что зубами буду выгрызать себе место под солнцем, а они это увидели и приняли, но вот дальнейшие отношения по-любому нужно строить иначе. Необходимо теперь показать, что я вполне себе осознаю важность и необходимость жить, что называется, по установленным издревле законам и правилам.

— Сейчас я не смогу заниматься с вашими сыновьями, — начал я говорить не торопясь, обращаясь сразу к обоим казакам и попутно обдумывая свои слова, чтобы ненароком не обидеть собеседников, — не потому, что не хочу, просто у меня и правда на это не будет времени. Можно будет начать зимой, но для этого нужно будет хоть какое-нибудь помещение. Подойдет даже пустой неотапливаемый сарай. И оплаты за занятия мне не нужно, просто потому что мне эти занятия тоже принесут пользу.

Прохор, внимательно меня выслушав, только кивнул, а его товарищ по несчастью прогудел:

— Решим с сараем, не сомневайся.

Когда вся эта толпа вместе с телегой покинула подворье, бабушка, на время притихшая, спросила:

— Что теперь будет?

— Будущее покажет, — ответил я и, подумав, добавил: — Хуже, чем было, уже точно не будет.

Бабушка сокрушенно покачала головой.

— Хочется надеяться, — тихо сказала она и немного замялась. — Ты, Сеня, со Святозаром будь поосторожнее, он приверженец старой веры, а у них там с воинскими делами все ох как непросто. Я понимаю, куда ты стремишься, и мешать не буду, но очень прошу: будь осторожен.

Мне только и оставалось, что сказать:

— Не переживай ба, все будет хорошо, не маленький я уже, разберусь.

Она улыбнулась и взъерошила мне волосы.

— Ладно, не маленький, зови детей, кушать будем.

После позднего завтрака устроили семейный совет.

Я, естественно, рассказал бабушке о предчувствиях дядьки Матвея. Как бы мне ни хотелось в первую очередь заняться постройкой нового жилья в более подходящем для этого месте, мы с ней решили, что подготовка убежища гораздо важнее. Странно, что покойный отец раньше этим не озаботился. Повезло, что не нарвались на большой набег каких-нибудь татар. Даже представить страшно, что было бы с нами.

В общем, после завтрака я только задержался дома, пока не перетащили в нашу землянку все припасы, доставленные в качестве выкупа.

С трудом удалось разместить все у нас, при этом для меня места в доме не осталось, там и бабушке с детьми было не развернуться. Так что мне поневоле какое-то время придётся пожить на улице.

Утрирую, конечно, но шалаш по-любому нужно городить, как временное жилище. Но это потом.

Сейчас мне не терпелось прикинуть, где устраивать пресловутое убежище.

Честно признаться, идея о болоте, высказанная дядькой Матвеем, мне не особо нравится. Просто мошки, комары и сырость — это не совсем то, что нужно для комфортной жизни, да и на здоровье такое место скажется не самым лучшим образом. Мне в принципе пофиг, переживу, но вот бабушку с мелкими жалко.

Исходя из этих соображений, я решил посмотреть совершенно другое, как по мне, гораздо более приемлемое место для устройства этого самого убежища.

Подходит оно нам больше других вот почему: оно расположено в сотне шагов от дома и мало кто подумает, что там кто-то будет даже просто прятаться, не то что устраивать убежище.

Кстати, если мы перенесем дом в другое место, которое я присмотрел раньше, то наше новое подворье и вовсе будет в двух шагах от убежища, что тоже в плюс.

За три прожитых здесь года мой предшественник досконально изучил окрестности и неудивительно, что, как и всякий ребёнок, нашёл место, где можно было спрятаться от внимания взрослых. О причинах этих пряток говорить не буду, это и так понятно, а вот о самом месте, где он время от времени прятался, расскажу.

Как ни странно это прозвучит, но для этого он выбрал обширные заросли терновника, покрывавшие довольно много местности, сильно изрезанной овражками с небольшими буграми, и даже захватившие одну сторону большого оврага.

Если посмотреть на эти заросли сверху, то можно разглядеть неправильный прямоугольник примерно в двести метров в длину и сто пятидесят в ширину.

Главное, что этот кустарник, перемежаемый невысокими кривыми деревьями хрен пойми какой породы, был настолько густым и