Это теперь моя война! Книга 4. Прорыв выживших
На горе, на горочке стоит колоколенка,
А с нее по полюшку лупит пулемет,
И лежит на полюшке сапогами к солнышку
С растакой–то матерью наш геройский взвод.
Мы землицу лапаем скуренными пальцами,
Пули, как воробушки, плещутся в пыли…
Митрия Горохова да сержанта Мохова
Эти вот воробушки взяли да нашли.
Тут старшой Крупенников говорит мне тоненько,
Чтоб я принял смертушку за честной народ,
Чтоб на колоколенке захлебнулся кровушкой
Растакой–раз этакий этот сукин кот.
Я к своей винтовочке крепко штык прилаживал,
За сапог засовывал старенький наган.
«Славу» третьей степени да медаль «отважную»
С левой клал сторонушки глубоко в карман.
Мне чинарик подали, мне сухарик бросили,
Сам старшой Крупенников фляжку опростал.
Я ее испробовал, вспомнил маму родную
Да по полю ровному быстро побежал.
А на колоколенке сукин кот занервничал,
Стал меня выцеливать, чтоб наверняка.
Да, видать, сориночка, малая песчиночка
В глаз попала лютому — дрогнула рука.
Я ж винтовку выронил да упал за камушек,
Чтоб подумал вражина, будто зацепил.
Да он, видать, был стрелянный — сразу не поверил мне
И по камню–камушку длинно засадил.
Да, видно, не судьба была пули мне испробовать…
Сам старшой Крупенников встал, как на парад.
Сразу с колоколенки, весело чирикая,
В грудь влетели пташечки, бросили назад.
Я рыдал без голоса, грыз землицу горькую,
Я бежал, не думая, в горку напрямик.
Жгла меня и мучила злоба неминучая,
Метил в колоколенку мой «голодный» штык.
Горочки–пригорочки, башни–колоколенки…
Что кому назначено? Чей теперь черед?
Рана не зажитая, память не убитая —
Солнышко, да полюшко, да геройский взвод…
(«Колоколенка», стихи Леонида Сергеева)
Глава 1
10 сентября 1941 года
День первый, ночь
Мой прадед, полковник РККА Петр Дмитриевич Глейман пришел в расположение нашей группы под вечер. При виде полковника все вскочили и вытянулись по стойке «смирно».
— Вольно! — сказал Петр Дмитриевич. — Начну без преамбул, товарищи! Для вас есть очень важное задание. Штаб фронта рекомендовал вашу группу как максимально опытных людей. Итак: час назад воздушной разведкой пятьдесят пятого ИАП обнаружен аэродром противника, на котором массируются значительные силы, как истребителей, так и бомбардировщиков. Самое неприятное, что новый аэродром находится всего в двадцати километрах от нас. И, базируясь на него, вражеская авиация не только полностью перекроет воздушное снабжение нашей моторизованной группы, но и нанесет серьезный урон нашим наземным силам. Пятьдесят пятый ИАП понес сегодня большие потери и качественно прикрыть наши ударные части не сможет. Сами понимаете, товарищи, что подлетное время с нового немецкого аэродрома до любого из наших подразделений — считанные минуты. Они будут висеть над головами беспрерывно, как во время отступления в июле! Дальше, до самого Днепра, густых лесов почти нет — мы будем как на ладони. Нас просто выбомбят!
— А нельзя отправить туда пару батальонов с бронетехникой? — спросил я. — Ведь самое лучшее ПВО — наши танки на вражеских аэродромах!
— Мы так и хотели, сынок, но не выйдет! — посмотрел на меня прадед. — Те наши части, которые имеют топливо и боеприпасы, либо втянуты в бои, либо совершают марш. Никого из них мы не можем задействовать. Тем более, что аэродром в стороне от основного направления нашего движения. И, скорее всего, прикрыт ПТО. Не дураки ведь фрицы, выкладывать нам такой объект в трехчасовой доступности на блюдечке.
— К тому же через час стемнеет! — сообразил я. — А до изобретения приборов ночного видения еще полвека! Да самый опытный колонновожатый не сможет привести туда более–менее крупное подразделение в полной темноте по незнакомой местности!
— Про приборы ты мне потом подробно расскажешь, сынок! — удивленно сказал прадед. — Но в целом ты прав — сегодня нам их с земли не достать. А завтра будет поздно! Поэтому командование фронта предложило альтернативу: нанести по вражескому аэродрому массированный удар ночными бомбардировщиками. Теми же самыми ТБ-3, которые участвуют в создании «воздушного моста», их экипажи уже хорошо изучили наш квадрат. Но для точного наведения на цель им нужна «подсветка»!
— Ясно, товарищ полковник! Сделаем, дело знакомое! — сразу кивнул Валуев. — Сколько сигнальных ракет дадите?
— Сигнальных ракет… нет! — пожал плечами и тяжело вздохнул полковник. — Всё истратили в предыдущих боях.
— Так… а как? — растерялся великан.
— Врезать бронебойно-зажигательными по самолетам или складу горючего! — предложил я. — Охеренная подсветка получится!
— Ну… как вариант! — поджал губы Валуев. — Сделать это будет гораздо сложнее, но… Да, это возможно! Сделаем, товарищ полковник! Транспортом обеспечите?
— У нас есть лишний трофейный грузовик. Думаю, что на нем вам будет сподручней ездить по немецким тылам! — обрадовал Петр Дмитриевич и, кивнув мне на прощание, ушел.
— Так, товарищи, слушай мою команду! — сказал Валуев. — Альбиков, Алькорта, принять на баланс транспортное средство! Проверить его полностью, от воздухозаборника до выхлопной трубы! Не дай бог он где-нибудь заглохнет! Не забудьте пополнить боекомплекты!
— Хуршед, у особистов лишние стволы появились! Среди которых есть ручник и даже легкий миномет! Заберёте сами или мне помочь? — сказал я.
— Думаю, что с Аркадием Петровичем я сам договорюсь! — усмехнулся Альбиков.
— А мы с Игорем начнем облачаться в немецкую форму, пока светло. А то потом в темноте можем что–нибудь напутать в деталях! — закончил Валуев. — Встречаемся здесь через полчаса!
Альбиков и Алькорта ушли, а Петр повернулся ко мне и сказал:
— Я сегодня днем местных интендантов посетил, презентовал им парочку трофейных пистолетов, у нас этих «стрелялок» уже приличный запас набрался, а взамен получил десяток комплектов немецкой униформы, — Валуев достал из шалаша несколько объемистых тюков. — На этот раз переодеваемся полностью, не только мундир и фуражку напяливаем. Ты, пионер, так и будешь изображать молодого лейтеху. Надеюсь, его документы не потерял? Нет? Ну, и молодец! У меня документы
