В первый раз Зина порвала новую юбку о непонятно откуда взявшийся гвоздь. Кира готова была голову на отсечение дать, что не было его на перилах! Да и быть не могло! Михалыч только недавно закончил крыльцо и почти два дня любовно шлифовал перила и косяки дверей.

Расстроенная Зинаида в тот день даже полслова не сказала! Только и успела, что поздороваться.

В следующий раз Зина села мимо стула. Это вообще не укладывалось в голове, так как стул стоял между столом и стеной, и падать там было попросту некуда.

Это ли помогло, или нашелся слушатель получше, но Зина стала захаживать реже.

Обрезая как-то утром кусты у ворот, Кира случайно услышала разговор Зинаиды с тетей Пашей.

– Ты, тетя Паша, ничего не понимаешь. Живет одна, с ребенком, и чтобы мужика не было?! Не поверю! Дом в порядке, сад в порядке, точно кто-то есть. Приезжает, небось, иначе бы уже заметили его.

– Балаболка ты, Зинаида! Сама же знаешь прекрасно, что ей Михалыч помогал, а она ему платила. Что несешь-то?

– А дом?

– Что дом?

– Весь город про этот дом знает, что проклятый он! Что пора уже ей ноги делать отсюда, а она все живет и в ус не дует! Почему так? И, главное, люди к ней идут! Ко мне не идут, а к ней – толпами. Почему?

– Потому, что не место делает человека, а человек – место! Кира хороший человек, вот люди к ней и тянутся. Иди-ка ты, Зинаида, по своим делам, а то у меня… Молоко на плите! Вот!

Кира тихонько отошла от ворот и усмехнулась. Бывают же люди!

– Ма-а-ам! Мама, ты где? – Арина стояла на крыльце.

– Здесь я! Ты проснулась? Умылась?

– Нет пока! Подожди! Смотри!

Кира повернулась в ту сторону, куда показывала пальцем дочка. По дорожке из глубины сада шел Василий и тащил за шкирку маленького, рыжего, как и он сам, котенка. Дошагав до Киры, он укоризненно посмотрел на нее. Та нагнулась, подставляя ладони, и получила пушистый подарок, громко выражавший свое возмущение подобным обращением.

– Спасибо, Василий! Думаешь – надо?

Кот муркнул укоризненно, развернулся и направился в сторону дома тети Паши. Свою миссию он, видимо, счел оконченной.

– Ну что, Ариша, наверное, и правда – надо. Как назовем-то?

– Васей!

Кира осторожно приподняла котенка на уровень глаз:

– Добро пожаловать, Василий Васильевич! Так, дети! Все в дом! Завтракать пора.

Арина рассмеялась, толкнула дверь на веранду, и из дома пахнуло теплом.

Часть 2

– Мам, мне нужна поделка на завтра! – Арина оторвалась от альбома и посмотрела на Киру. – Осенние мотивы! Вот!

Та чуть не уронила тарелку, которую мыла, и, повернувшись к дочери, спросила:

– А раньше сказать можно было? Ты время видела?!

– У меня память девичья! – Ариша взяла зеленый карандаш. – Ничего не могу с собой поделать! Я за-бы-ла-а-а!

Кира рассмеялась:

– Это откуда ж ты про девичью память знаешь?

– Дед Ваня сказал. Я у него клубнику собирала. А он меня спросил, сколько я съела, потому что в ведерке ягодок было мало. Я сказала, что не помню. А он рассмеялся и сказал, что у меня память девичья.

– Понятно теперь, почему у тебя щеки такие красные были. А я грешила на конфеты. Но что же нам теперь с поделкой придумать? Есть идеи?

– Есть! Давай сделаем лешего?

– Кого?!

– Ну, лешего! Который в лесу живет! Как будто он сидит на пеньке, а ему зверушки несут всякие осенние грибы, яблоки, ягодки.

– Задумка, конечно, отличная, но успеем ли?

Арина спрыгнула со стула и убежала в комнату. Спящий в корзинке Василий Васильевич поднял голову и потянулся. Вернулась она с кучей маленьких игрушек в руках. Котенок мигнул и, уже понимая, что играть с ним никто не собирается, принялся устраиваться поудобнее.

– Смотри! Это мне папа купил, когда мы с ним в парк ходили. Здесь есть зайчик, ежик с мамой, белочка и синичка. Хватит?

– Молодец! Отлично придумала! Хватит. Посиди пока и нарисуй мне лешего, как ты его придумала. А я пойду в сад и поищу веточки, листики, ну и что там еще нужно для поделки. Только фонарик возьму. Там темно уже, а свет во дворе Михалыч обещал сделать только на следующей неделе.

Кира вышла в сад и вздохнула. Осенний воздух пах костром и лежалыми листьями. Ей не хотелось никуда идти. А хотелось просто сесть на ступеньках, закутаться в теплый плед и дышать, дышать…

Кира замерла было на ступеньках, слушая тишину, но тут же отругала себя. Арину скоро спать укладывать, а у них еще конь не валялся! Ох уж эти поделки!

Она тряхнула головой, включила фонарик и двинулась в глубь сада. Там они с Михалычем сложили спиленные накануне ветки. По дороге она подняла пару листочков и сорвала немного ягод с рябинки. Не красные, конечно, пока, но и так сойдет.

В кустах что-то зашуршало, и Кира подпрыгнула от испуга. На дорожку вылез из кустов Василий и недоуменно уставился на Киру своими янтарными глазищами.

– Что?! Ну да, странно! Я виновата, что у некоторых твоих любимиц памяти нет?

Василий плюхнулся на пушистый задок, задрал лапу и почесал за ухом.

– Мне бы твой пофигизм, Вася! Пошли ветки искать!

Василий лапу опустил, посмотрел на Киру и вальяжно направился в сторону дома.

– О как! Кажется, мне только что объяснили, кто тут главный! Ну и ладно! Обойдусь.

Кира почти полчаса рылась в куче хвороста, пока не нашла то, что ей было нужно. Вернувшись в дом, она скинула резиновые сапоги и прошла на кухню. Василий старший развалился в корзинке и снисходительно любовался своим потомком, который пытался поймать его хвост.

Арина протянула ей рисунок:

– Вот!

– Отлично! Надо бы тебя в художественную школу отдать, что ли. Ты очень хорошо рисуешь. Давай-ка посмотрим, что я нашла.

– Мам! Здорово! – Арина принялась перебирать веточки. – Просто то, что надо!

Они разобрали заготовки и принялись за дело.

Арина усаживала на подложку из картона маму ежиху с маленьким ежиком, когда вдруг нахмурилась и сказала:

– Давай ты, мам!

Кира внимательно посмотрела на дочку.

– Что случилось, Ариша? Почему ты расстроена?

– Нипочему!

– Нет такого слова, – машинально поправила дочь Кира. – Лукавишь. Я же вижу, что-то случилось!

– Зачем он мне этих маму с малышом купил? – сердито буркнула Ариша, отодвигая от себя фигурки. – Я просила просто ежика! А он сказал, что лучше так!

– Погоди! Кто сказал?

– Папа! Мы гуляли в парке. Он сказал, что дети должны быть с мамами. Что я с тобой живу, а у