Опыт и навыки приобретались специалистами с трудом, и когда мы видели положительные результаты – мы этим, несомненно, гордились. Старались их всячески поддерживать: привезли из Советского Союза кучу разных значков и «награждали» анголан за достигнутые результаты.

Вспоминается такая история. Сезон дождей. Дождь идет строго по графику. Дождь, такой как из-под крана, – ровной струей и так в течение двух часов, а затем как ничего и не бывало. Это надо видеть, так как пересказать это просто невозможно! На этот период вся жизнь замирает, такой своеобразный стоп-кадр. Но – как только дождь проходит, все моментально оживает и кино продолжается.

Да, забыл сказать, что в этот момент есть и молнии в небе, но не одна, как у нас, а две – пять и держаться в небе они до пяти секунд, после такого удара очень долго пахнет озоном.

И вот один раз молния ударила около дивизиона и две ракеты улетели прямо с пусковой установки! Навелось напряжение, достаточное для подрыва пиропатронов. Так же техника выходила из строя и по вине анголан. При настройке техники им нельзя было давать более одной проверки во время проведения регламентных работ. Дашь две – потом возвращайся и сам настраивай. Но учились они с большим удовольствием, так как знали, что только так могут вырваться из своей деревни (читай: бедноты), и если что-либо он усвоил – это надолго.

Вот для этого – чтобы они хоть что-то усвоили – и нужны были нам знания португальского языка. На группу выделялся один переводчик, прослушавший ускоренные (десятимесячные) курсы в московском университете[227] и получивший «знания» и звание младшего лейтенанта. Зачастую и он сам испытывал трудности в технической и специфической терминологии и зубрил ее наравне с нами, хотя разговорной речью владел неплохо. Но он был один на шестнадцать человек, и закреплен он был за старшим группы, а нам выделялся вначале только в случае острой необходимости.

Затем нам поставили «привлекательную» задачу: сесть и выучить 2000 португальских слов. За это, в случае успешной сдачи зачета, полагалась некая доплата. После успешной сдачи нам сказали, что переводчик нам уже не нужен, что мы можем и сами работать без переводчика, а про доплату – забыли. И работали мы сами, и общались на весьма сносном (на «два» с плюсом) языке.

После завершения обучения и подготовки бригады к заступлению на боевое дежурство были организованы боевые стрельбы, которые показали хорошие результаты: два пуска по авиабомбе САБ[228] – два подрыва по цели. И это все на глазах не только населения и командования, но и бойцов УНИТА, и южноафриканских летчиков. Для противника это был наглядный пример, а для нас – показатель, что время там мы проводили не зря.

Так зенитно-ракетная бригада ФАПА/ДАА заступила на боевое дежурство по охране и обороне воздушных рубежей 6-го Военного округа в районе Менонге. А для нас начался новый период подготовки к передислокации нашей бригады в район Куито-Куанавале, так как операция «Навстречу Октябрю» («Приветствуем Октябрь») только начиналась, а наша авиация с аэродрома Менонге Жамбу и Мавингу не доставала.

– Расскажите об условиях Вашей повседневной жизни, быта.

– Жили в отведенном для нас доме, который мы сами себе и ремонтировали, и обеспечивали всем необходимым. Коттеджик наш находился на берегу реки Менонге. Река быстрая и чистая, а главное – теплая. То есть, проблем со стиркой и мытьем у нас не было, воду для своих нужд мы брали из этой реки.

Внутреннее оборудование нашего коттеджа, который мы нарекли «Кванза», состояло из трех этажей. На первом склады продовольственные – не наши. Далее два этажа наши, это пять комнат. Приезжаем – кроватей нет, столов нет, в общем – пусто. Свалили все в кучу, накачали свои надувные матрацы, так и заночевали первую ночь.

Далее пошли будни. Ждешь, когда отстреляется «Град» или стотридцатимиллиметровые, чтобы забрать тару за «рэбусаду» – конфетки. Или отработают «мигари» (самолеты Миг-21. – Прим. А. К.-Т.), тогда идем за бомбовой тарой, и начинается «стройка»: строили шкафы, скамейки и столы. Так и жили. Потом получили кровати, матрацы, постельное белье.

Электричество было свое, от дизелей. До решения этого вопроса жили со свечками. Романтика – это хорошо, конечно, но отдельные ребята купили магнитофоны, и для них необходимо было питание. Для этого приспособили аккумуляторы. Встал вопрос с полярностью подключения магнитофона к аккумулятору: чтобы не попутать полярность, ставили диоды на отрицательную клемму.

Так вот, однажды один товарищ попутал диод с детонатором от «Осы». Взрыв произошел, когда мы были на ужине и просмотре фильма «ТАСС уполномочен заявить» в миссии. Мы – на машину и домой. Что мы видим: «гуарда» (охрана) разбежалась, побросав оружие, в доме кровь, Витькин автомат валяется, и его самого нет нигде, мысли не самые радостные. Повезло: повредил только руку. Зашивал наш медик, Файзулла Файзуллаевич – дай Бог ему здоровья, «на живую», без наркоза. На следующий день приказ по «Кванзе»: трофейное оружие сдать. А его у нас к тому времени было немеряно и разного, кроме пистолетов и револьверов.

Воду приходилось кипятить подолгу, чтобы не было никакой заразы. Кубинцы пользовались таблеткой для очистки воды и употребляли ее в сыром виде, а у нас таких таблеток не было. Стирали белье, как нижнее, так и постельное и форму свою, сами, хотя можно было решить вопрос и с местными, за «парфюм» – то есть, в обмен на одеколон. Но было боязно – «облико морале», «замполите». Тоже приколов хватало (то перекрасится, то порвется). Наладили связи с местным населением, в общем, жизнь наладилась.

Когда мы уезжали из Москвы, нас проинструктировали, что с собой надо везти. Выходило так, что мы едем на необитаемый остров. Мы набрали с собой все и даже более: от кипятильников «шмель» до концентратов супов и каш. Но нам ни каши, ни супы не понадобились. И мы решили «наше богатство» обменять на галеты, шоколад и сок у начальника склада, который находился под нами. Пригласив его в гости, мы приготовили одно блюдо. Ему оно понравилось, и мена произошла. Как готовить, ему объяснили тоже, но так как знание языка не позволяло еще сделать это грамотно, то объяснять пришлось на пальцах и знаками: «грандэ копу, муйту фриу агуа» (большой стакан, очень горячая вода) и так далее. Но сделал он все наоборот: он съел концентрат и выпил воды! Ну, а дальше все понятно: процесс обмена оказался под вопросом и чуть было не сорвался.

Вещи и питание привозили из Луанды, то есть то, что поставлялось кораблями «Совиспано». Привели «Кванзу» в порядок, отремонтировали