Маршрут, по которому прошла колонна протестующих против чернокожих футбольных легионеров, Литвинову не запомнился — он не ориентировался в чужом городе. Но шли долго. Люди выглядывали в окна, прохожие останавливались и с любопытством рассматривали действо. Проезжая часть была специально перекрыта, поэтому машины не мешали им, они не мешали машинам. Изредка мужик, идущий с флагом впереди, кричал: «Бандера прыйде, порядок навэдэ!» Фамилию бандита, воевавшего на стороне Гитлера, Сергей, конечно, знал. Ему сделалось противно от осознания того, что за люди идут рядом. Он старался не придавать этому значения. Какая разница? Плевать на это. Рядом идет привлекательная Яна — и, возможно, на обратном пути домой у них все получится. Все мысли были об этом. Какая политика, какие чернокожие легионеры, какой Бандера, если рядом идет девушка, которая может быть твоей.

Еще Литвинов активно глазел по сторонам, пытаясь запомнить изгибы красивых улиц. «Суркиса — в отставку!» — звучали лозунги. Они только отвлекали.

Закончился марш возле какого-то правительственного здания, видимо, относящегося к спорту и футболу. Сотни человек разошлись, рядом остались только те, кто ехал вместе с Сергеем в плацкарте. Они тоже разбились по группкам и разошлись. Времени до отправления поезда было мало. Отправились на железнодорожный вокзал.

Двое из компании опоздали.

— Да как так? — смеялся в телефонную трубку Адик. Включил товарищей на громкую связь.

— Да двери практически у нас перед носом закрылись! — стонали они сквозь шум.

Все в грохочущем вагоне дружно смеялись над ними.

— Да че вы ржете? Что нам теперь делать? Денег-то еще не заплатили. У нас вообще голяк. Адик, что делать?

— Плохо слышно, — врал Максим, сдерживая хохот. — Что вы говорите?

— Нам нужны деньги! — истерично орали они в трубку.

— Связь барахлит! Позвоните завтра!

— Какое завтра? Где мы ночевать будем?

— А я откуда знаю? На вокзале. Все, отвалите.

В беде их, конечно, не оставили. У Адика было много друзей, в том числе и в Киеве. Одна знакомая привезла парням деньги, они отправились в Луганск утром. А провести ночь им действительно пришлось на вокзале. И это тоже было целое приключение. Они познакомились с уличными музыкантами, пели с ними, а потом и пили. Хорошо, когда тебе двадцать.

Надежды Литвинова на какое-то продолжение с Яной рухнули. Она его сторонилась. Причем это было видно еще днем в Киеве. В чем дело? Неужели он уже умудрился сделать что-то не так? Ох, девушки. Пугливые, ранимые, прихотливые, как экзотические цветы. А чуть позже он заметил, что Яна проявляет интерес к другому парню. Быстро же прошла ее любовь…

Сергей вышел в тамбур покурить. Адик увязался с ним.

— Отлично съездили, — Максим был доволен. — По прибытии в Луганск еще и деньги получим.

— Ага.

— Ты чего такой задумчивый?

— Скажи мне, Адик, ты веришь во всю эту националистическую хрень? Бандера, Гитлер?

— Я верю в то, что Украина должна быть независима. И Бандера боролся за ее независимость. А коммуняк надо стрелять.

— Понятно, — сухо ответил Сергей. Он больше не хотел развивать эту тему. В тот момент он особо не разбирался ни в политике, ни в истории. Максим легко бы его переспорил.

Напряжение пропало после очередного распития. Всю ночь Сереге не спалось. Просто не хотелось. Он подходил к самым стойким, тем, кто продолжал пить и глубокой ночью, хлопал с ними рюмашку и уходил. Часто выходил в тамбур и вглядывался в темные поля и луга. Поездка в целом удалась на славу. Однако была в бочке меда и ложка дегтя. «Ну, ты сам подписался на этот митинг. Поглядел немного столицу, побывал в метро», — размышлял Литвинов. Но неприятный осадок с националистическим запашком остался.

* * *

Сергей смотрел на фотографию: «Удалить ее от греха подальше? Найдут еще и привяжут к правосекам». Мысли его вернулись к Максиму. Эх, как же так нас судьба раскидала. В некотором роде он даже восхищался своим товарищем, потому что жизнь у него была действительно интересная и насыщенная. Еще до войны. Про Адика можно целую книгу написать.

Как он там сейчас? Жив ли?

Литвинов знал, что во время Русской весны Максим Быков занял непримиримую позицию в отношении России и пошел добровольцем в один из националистических батальонов. Знал, что он воевал снайпером. Понимал, что на его руках точно есть кровь. Сергею было трудно описать свои чувства. Это в агитках все просто, а в жизни… Макс хоть и не был близким другом, но Литвинов всегда считал его хорошим товарищем. Перед самой войной они хотели собрать побольше одногруппников и отдохнуть, как в старые добрые времена. Не сложилось. Но Сергей почему-то твердо был уверен, что они встретятся. Может быть, даже лет через двадцать или тридцать, но встретятся. Смогут ли они открыто посмотреть друг другу в глаза, без стыда или ненависти? Попытаются ли понять, почему один остался в Луганске, а второй ушел воевать против своих бывших соотечественников? Выпьют ли они пива, горько улыбнутся и не будут затрагивать эти темы, поговорят о чем-то другом? «О, женился? Я-то думал, что никогда не женишься. Даже дети есть? Ну ты молодчага». — «А сам-то что, женат? Ого, красавица. Вторая? Ну ты, брат, ловелас». Или разговаривать будут не они, а пушки? Или все слова кончатся, они просто исчезнут. Тяжелые вопросы вертелись в голове у Сергея. И дело не в том, что два товарища оказались по разные стороны баррикад. Тема избитая и рассмотренная с разных сторон. Дело в том, как склеить все. Возможно ли? И нужно ли? А если я сделаю шаг навстречу, то на другой стороне сделают ли такой же шаг?..

Он открыл дверь на балкон. Старые перила пошатнулись и заскрипели, когда Сергей положил на них руки. Потом зажег сигарету и вслух сказал:

— Как же так вышло, Максим, как же так вышло?

* * *

Бывают ли совпадения? Или это не совпадения, а закономерности? Сергей даже не особо удивился, когда встретил Адика.

Так получилось, что луганских журналистов пригласили поучаствовать в конференции, тема которой звучала следующим образом: «Война в Донбассе: Правда и ложь СМИ». Литвинова от газеты отправили в Воронеж, где и должно было состояться мероприятие. Гостей приехало много — из Москвы, Петербурга, Ростова и, само собой, из Донецка и Луганска. Сергею это все очень понравилось, так как выступать перед публикой не требовалось, просто поприсутствовать, послушать, написать