Мэри никак не могла перестать беспокоиться: вдруг с ней приключилось что-то ужасное. Может быть, от того количества алкоголя, что она вливала в себя, что-то случилось с одним из внутренних органов. Она не считала себя алкоголиком вроде Жака, но они с Эрнестом дома каждый вечер любили выпить чего-нибудь спиртного, а если случалось, что они куда-то шли, то присоединиться ко всеобщему веселью и выпить бокал было простой данью вежливости.

— У меня для вас новости, — сказал доктор во время второго визита. Эрнест, сидя в кресле с мрачным видом, подался вперед, а Мэри крепко скрестила пальцы.

— По всей видимости, — продолжал врач, — вы беременны.

— Беременна? — остолбенев от изумления, сказала Мэри. Она смотрела на Эрнеста, открыв рот, а он был ошеломлен не меньше ее. — Но мне же сорок два года. Через пару месяцев будет сорок три.

Врач кивнул:

— В силу вашего возраста мы будем делать дополнительные проверки во время беременности. Я думаю, ваш акушер-гинеколог проведет вам кесарево сечение, чтобы не рисковать вашим здоровьем на последних неделях.

— А какой срок? — спросила она, все еще не решаясь поверить. — У меня прервались три беременности на сроке до двенадцати недель, поэтому я бы не хотела…

Доктор посмотрел в свой ежедневник и посчитал дни.

— На данный момент вы беременны тринадцать недель, — объявил он. — Риск еще остается, поэтому я советую вам не принимать это близко к сердцу. Ребенок должен родиться в октябре.

Мэри снова посмотрела на Эрнеста, боясь радоваться раньше времени. Он вскочил с кресла, обнял ее и начал исступленно целовать. «Для него все по-гфутому, — подумала Мэри, — у него уже есть дочь». Но его восторг не имеет ничего общего с ее чувствами. Она десятилетиями хотела ребенка, но уже давно оставила на это всякую надежду. Это было чудо. Подарок от Бога. Даже в самых дерзких мечтах она не думала, что ей еще может так повезти.

* * *

«Я слышала, у тебя скоро ожидается прибавление в семействе, — написала Уоллис Эрнесту летом. — Какая безответственность со стороны Мэри! В ее годы надо уже быть осторожнее. Зато она уже может не бояться за свою фигуру».

Мэри засмеялась вслух, когда прочитала письмо. Бывшая подруга явно злилась, что Мэри подарит Эрнесту ребенка, — они надеялись, это будет сын, — что сама Уоллис сделать так и не смогла.

Вскоре после этого Мэри позвонила Глэдис Скэнлон — давняя подруга Уоллис — и спросила, когда ожидается рождение малыша и когда они с Эрнестом собираются переезжать в свой новый дом в Холланд-парке. Мэри была готова побиться об заклад, что она звонила разведать. Это явно Уоллис велела ей всё разузнать.

«Ее это касаться не должно», — подумала Мэри и нарочно отвечала неопределенно.

Глава 62

Париж. 17 декабря 1997 года

Рэйчел вышла из метро в центральной части Парижа, и ее телефон запищал, сигнализируя о пришедших сообщениях. Она поставила картину на тротуар и стала просматривать сообщения в надежде получить какие-нибудь известия об Алексе. Мама и Николь написали по сообщению, также было несколько пропущенных звонков от отца Алекса, но от месье Бельмона не было ни слова. Рэйчел поняла, что была недоступна все время, что провела в Булонском лесу.

Вернувшись в отель, она прислонила портрет к стене, сняла испачканное пальто и грязные боти-льоны и принялась разминать одеревеневшие руки. Шея ныла от долгого напряжения, которое Рэйчел испытывала, неся картину перед собой и слегка отклоняясь назад, чтобы компенсировать вес ноши.

Она упала на кровать и принялась отвечать на сообщения. Николь хотела уточнить цену одного из платьев в магазине и заодно узнать, нет ли новостей. Мать интересовалась, когда они надеются вернуться. А отец Алекса явно всё больше нервничал. Было почти пять вечера, и в полиции должны были в конце концов определиться, будут ли они выдвигать против Алекса обвинения или нет. Рэйчел написала ответы всем троим, разделась и пошла в душ, прихватив с собой мобильный, чтобы не пропустить звонок.

Как только она переступила порог душевой кабины, в номере раздался звонок гостиничного телефона. Рэйчел прямо в полотенце бросилась к аппарату.

— Здесь к вам пришли, — услышала она голос администратора на ресепшн. Рэйчел догадалась, что это, скорее всего, месье Бельмон. Толком не вытеревшись, она натянула на себя платье и прямо босиком поспешила вниз. Но внизу, к ее удивлению, стоял улыбавшийся во весь рот Алекс. Лицо его покрывала щетина, одежда была грязной, а волосы сальными. Рэйчел бросилась ему на шею. Она испытала такое облегчение, что едва сдержала слезы.

— Можно ли считать, что обвинения тебе не предъявили? — вставила Рэйчел между поцелуями.

— К сожалению, нет. Пару недель меня не будут беспокоить обвинениями. Но я на свободе, мне можно улететь домой и жениться. — Он крепко прижал к себе Рэйчел. — Господи, как же здорово снова тебя видеть!

Рэйчел повела его наверх в свой номер. Ее распирало желание тут же заняться с ним сексом, но она сдержалась.

— Можно, я сначала помоюсь? Я весь пропах кутузкой. Такой специфический душок вроде смеси запаха человеческого тела и прогорклого растительного масла.

— Хорошо. А я пока сообщу твоему отцу, что тебя отпустили.

— Ты рассказала папе? — Алекс нахмурился.

— Да, и он весь день сидел у телефона с залогом наготове на тот случай, если бы понадобилось. Более того, он ни разу не назвал тебя идиотом за то, что ты позарился на это сердечко.

— Правда? — Алекс был удивлен, но явно доволен. — Тогда мне, наверное, надо самому ему позвонить.

Рэйчел слушала их разговор. Тон был скорее деловым, чем эмоциональным, но Алекс поблагодарил отца больше чем один раз. И это было хорошо.

Она заметила, что Алекс смотрит на большую картонную упаковку.

— Что это? — спросил он с подчеркнуто четкой артикуляцией.

— Картина, — ответила Рэйчел. — И нам надо придумать, как доставить ее домой. Так что я рада, что ты здесь и сможешь мне помочь.

— Ты не против, если мы переночуем здесь, а завтра утром поедем? — спросил Алекс. — Мне хватит и короткого отдыха.

— Хорошо, — согласилась Рэйчел. — Я забронирую билеты.

Пока Алекс пел в душе себе под нос, она попросила администратора на ресепшн дать ей номера телефонов авиакомпаний «Бритиш Эйруэйз», «Эйр Франс» и железнодорожной компании «Евростар» и позвонила всем по очереди. Мест на утренние рейсы уже нигде не было. В основном все было разобрано деловыми людьми, летевшими на ранние встречи. В «Евростар»